Александра Огеньская: Слепое солнце

Автоматически всплыло — «Сокрытие важной для следствия информации» — до трех лет, а вторая какая? «Надругательство над телами умерших»? А что, подходит.

— …Вот оставил бы тела в покое, тебе же проще бы было. Так вот, насчет панны Коваль. Или пусть в отделе пока остается, или обратно уезжает, откуда вызвали. Только болтовни я не потерплю. Никакой огласки. Принесёте клятву, все трое. А сейчас уходи. И больше не попадайся мне на глаза. В отделе не появляйся. Никаких оперативных и административных должностей. Иди.

Сетка перед глазами блекла и выцветала, теперь уже почти неразличимо подрагивая в наползающей темноте. Кажется, подаренные Кшиштофом два часа зрячести подошли к концу.

Куда идти и где дверь, Джош забыл. Потянул Цезаря за шлейку, мысленно поблагодарил за защиту. Растерянно замер, но сообразил, что помощи и подсказки не дождется. Ощущение крепкого опьянения не исчезало, зато навалилась усталость. Больше делать нечего, история закончилась. А новой больше не будет. Всего лишь долгие годы в лавке.

Сетка уже почти исчезла, исчез навязчивый звон Силы. Тогда Джош вспомнил, что слышал — слепые «прыгать» не могут. Да тут еще и купол защитный наверняка. Припомнил еще кое-что, обернулся теперь уже не к серой расплывчатой амёбе, а к темному провалу, кивнул:

— Да, еще. Власть круга — не аргумент. Если бы хоть что-то про людей сказали, про возможные жертвы…

Скорее угадал, чем расслышал:

— Баланс…

Оказалось, «прыгать» слепые умеют.

— Джош, ты… Уже всё? Все нормально?

— Да, нормально. Всё просто замечательно.

— Вы поговорили? Почему так долго? Я уже Гауфу хотела звонить. Слушай, погоди… Ты что это, пьян?

— Нет. Меня, знаешь, уволили. Сказали, что оперативником мне не быть больше никогда. Не позволят.

— Что? Ооо…

— Нет, все нормально. Я же действительно… ну, лишний. И без меня ребят хватает. А с тебя все обвинения снимут. Дело закроют. Но, слушай, мне так жаль… Рафал сказал, что ты повышений по службе можешь не ждать.

— Я должна буду возвратиться в Колодень?

— Он предложил выбор. Или здесь остаешься, или уезжаешь.

— Ясно. А что же ты?

— Буду продолжать работать в лавке, конечно. Там в общем неплохо, только скучно. Или… Есть одна идея. Но я еще подумаю.

— Так просто? Я имею ввиду…

— Дело завершено. Теперь всё хорошо и никто не умрет и не сядет в тюрьму. Вот что, это следует отметить.

— Да, наверно. Сходим куда-нибудь? В ресторан? Или здесь посидим?

— Как хочешь. Гауфа позовем?

— Позовем. Но позже. Сегодня…

— Сегодня вдвоем. Слушай, а ты… как дальше? Уедешь? Или останешься?

Молчала так долго, что Джошу стало неуютно. Только он не мог понять, отчего. Наверно, уедет… Впрочем, есть Цезарь. И работа. А если хорошенько кое-что обмозговать, то можно даже будет сделать работу интересной. Так почему же тоскливо?

— Уеду или останусь? Не знаю… В Колодне спокойней. И там безопасно. Там меня любят. Вчера звонила подруге, она очень хочет, чтобы я возвращалась поскорей. Скучает.

— Понимаю…

— Тут ко мне пока относятся как к чужой. У меня друзей в Познани не осталось.

— Да, наверно… Так уедешь? Так будет правильнее, я понимаю.

— Знаешь… Это глупо, но… Останусь. Как же ты без меня? Ты даже кофе толком сварить не умеешь. Останусь. Пригляжу… Хотя бы первое время, а там посмотрим.

Джош присел на край кровати. Подумал, что кофе варить научился. И еще много чему под чутким руководством Мэвы научился. Определять свежесть продукта по запаху, например. Так что больше, наверно, в пригляде подруги не нуждается. Только женщины… Им вечно нужно за кем-то приглядывать и о ком-то заботиться. Инстинкт. И еще — когда старая история оканчивается, обязательно начинается новая. Так что, может быть…

— Хорошо. Я рад. Ты…

И пахло кофе, который Джош заваривать уже научился, но Мэва умеет гораздо лучше. Привычная темнота уже не казалась враждебной, а только уютной. И довольный Цезарь долго шумно возился в углу, долго устраивался поудобней на своем коврике. Потом заснул и во сне поскуливал, иногда радостно повизгивал. Мэва гремела посудой. А потом плюнула на всё, сказала, что сегодня готовить обед ей лень. Заказали еду по телефону. И еще куда-то позвонила. Вечером они пойдут слушать какого-то ван дер Хайдена. Что-то начнется. Наверно, новая жизнь.