Максим Бочковский - Нераскрываемые преступления

— Ну, привет, привет, — отозвался майор, чуть шепелявя.

Товарищи пожали друг другу руки.

— Ты ведёшь это дело? — поинтересовался Сергей.

— Да, вот… Кстати, буду рад, если ты меня от этой чести избавишь.

— Избавлю, избавлю. Только введи в курс дела и тут же избавлю.

— Ну, в общем, встретились они не здесь. Пойдем, покажу.

Томченко пошёл за Космачёвым. Керенский, о котором, похоже, все забыли, поплёлся следом. Майор провёл их в самую безлюдную часть парка, туда, куда, как говорят, не ступала нога человека.

— Вон там они оставили машину. Есть следы шин, которые позволяют сделать вывод, что там они его подкарауливали. Затем погнались за ним и выехали на проезжую часть. Ну, дальше нам уже всё доподлинно известно по показаниям свидетелей. Никаких следов шин не надо, чтобы знать, что преследовали они его некоторое время, затем начали стрелять в воздух.

— В воздух? — нахмурился Пётр. — А почему не в него?

— Этого мы не знаем.

— Да не собирались они его убивать, — махнул рукой Сергей, — и ловить, по всей видимости, тоже. Они его куда-то загоняли.

— Подожди, ничего не понимаю. Как же так, ведь Артемьев чётко сказал, никакой спецоперации не планировалось. Они здесь были одни, и никто их не прикрывал.

— Правильно, но сам подумай, разве автомобиль не смог бы догнать всадника? Смог бы, но не догнал, вывод — и не собирался.

— Что же они, совсем того, что ли? — неожиданно спросил Космачёв.

— Нет, ненормальных в прокуратуре не держат, — протянул Томченко и замолчал.

Немного подумав, он пробормотал как бы про себя:

— Это возможно только в одном случае: если они думали, что спецоперация готовится. Что где-то находится засада, а их задача — просто загнать объект в ловушку.

— То есть, другими словами, их подставили? — не скрывая иронии, поинтересовался Керенский. — А понял — это заговор с целью устранения двух следователей городской прокуратуры!

— Ну, может, они что-то знали? — пожал плечами Сергей.

— Всё, пошло поехало, — разворачиваясь, бросил младший товарищ.

— Ты куда?

— Расследовать убийство, пока ты не объявил его «нераскрываемым преступлением».

— Хорошо, оставайся здесь, а я съезжу в морг, посмотрю, кем были эти двое. Что-то у меня какие-то непонятные подозрения в голове вертятся.

— Я с тобой, — мгновенно вернулся Пётр.

— Ты же хотел расследовать убийство.

— Да, и по-прежнему хочу, поэтому еду с тобой в морг. Надо же будет кому-нибудь назвать твои подозрения бредом, когда ты их выскажешь.

Майор Космачёв только с улыбкой пожал узенькими плечами.

Томченко не то чтобы ненавидел морги, нет. Скорее питал к сим учреждениям стойкую антипатию. Старался посещать их максимально, учитывая специфику его работы, редко. Сергея сковывала характерная для моргов обстановка. Здесь даже дышится иначе. Здесь пахнет смертью, и она, костлявая, мерещится у каждой ячейки. И ещё этот холод. Ну почему в моргах всегда стоит этот особый могильный холод? Как будто и вправду тут ночуют призраки тех, кто ушли из этого мира не прощёнными. Однако следователь неоднократно пытался осматривать подобные помещения через призму своего сознания, но ничего не видел. Либо его версия не верна, либо силы твердыни всё же не безграничны. Усталый работник «склада жмуриков», как однажды обозвал это место Томченко, встретил посетителей без энтузиазма. По его виду становилось ясно, что он тоже не в восторге от своей работы. Полный человек в белом халате с обширной лысиной и круглыми очками, он походил скорее на интеллигента-ботаника, чем на Харона.

— Мне необходимо взглянуть на два трупа, поступившие к вам ночью, — предъявив документы, сказал старший следователь.

— К нам ночью поступили более чем два трупа. На кого именно вы хотели бы взглянуть?

— Следователи Московской прокуратуры, — начал Керенский и сверившись с бумагами, продолжил, — Александр Нагурский и Дмитрий Форматов.

— Идите за мной.

Томченко заколебался, но затем, не слишком твёрдым шагом, двинулся за работником морга. Он почти сразу почувствовал, как холод обступает его. Чем дальше вглубь, тем сильнее давят предполагаемые призраки. Они здесь. Теперь он почти в этом уверен. Слышатся даже голоса. Шипящие, как клубок змей. Или это просто его дыхание? Шаги. Рядом с ним идут двое, он третий, но почему в таком случае слышатся больше чем шесть ног. Минимум, двенадцать. Это эхо, наверное. По крайней мере, хочется так думать. Он чувствует, что погружается в себя. Ещё чуть-чуть и он увидит мир вокруг себя через призму сознания.