Особо не вникавшие в последствия вмешательства в жизнь этих существ, Энлиль и Энки были немало удивлены, когда всмотрелись в результат своего вот уже практически тысячелетнего пребывания среди равнинного народа. Часть из них называла себя шумерами, меньшая доля аккадцами. Их религия теперь простиралась значительно дальше обожествлённых ими пришельцев. Рассказы о Сеннааре они переварили в мифы, а многих упомянутых друзьями илимов наделили божественными свойствами. Страна постепенно обрастала культами новых божеств, и сколько бы впоследствии наёмники не бились над этим помутнением примитивных умов, вытравить укоренившиеся взгляды им не удалось.
Лишь заметив итоги, оба посвятили дальнейшее время исправлениям ошибок, перенаправляя равнинный народ в нужное русло, к прогрессу. Но разум существ оказался плохо восприимчивым к новому. Они с благодарностью принимали простейшие технологии, напрочь не вникая во что-то более сложное. Их эволюция протекала умеренно и не терпела чрезмерного вмешательства. В конце концов, поделившись с ними поверхностными умениями и знаниями, Энлиль и Энки постепенно отгородились от существования небольшого государства. Игра в богов окончательно надоела, да и никакие расы не могли заменить им родную. Друзья просто продолжали ждать, без веры и надежд, полагаясь лишь на случай. Многие мысли посещали их в те годы, многие думы тянулись к знакомым обликам и лицам, но оба чувствовали себя лишь слепцами в этих безграничных водах миров.
…Счёт веков разменивал пятый десяток, когда время наконец-то сжалилось над двумя одинокими путниками. Была тёплая летняя ночь. Энлиль гулял вдоль обмельчавших берегов Идгины. Он вслушивался во вкрадчивый перезвон воды, вспоминая её бурные редкие разливы. С аккадского эта река дословно переводилась как быстрая, но командир только трижды замечал в ней черты, оправдывающие это имя. Он помнил её последний разлив и ужасные наводнения, покрывшие низины равнин, помнил месяцы, когда местные жители нарекли этот водоём жестоким и быстрым. Но с тех пор кроме него и Энки не осталось ни одного свидетеля полноводья, а история обросла домыслами, и через каких-то триста лет превратилась в страшный миф, в котором сам Энлиль играл неопределённую роль Добра-Зла.
Вспоминая эти россказни, наёмник по-доброму улыбнулся.
– Пройдёт ещё пара веков, и многие поверят, что это я наслал тот потоп, – тихо пробубнил он.
Осмыслив данное заключение, Энлиль немного помрачнел, поняв, что, вероятнее всего, так оно и будет. Но, расстроившись, наёмник быстро прогнал меланхолию. Думать о доверчивых и одновременно коварных людях ему не хотелось. Такой уж она была – колыбель любой цивилизации: глупой, наивной, жестокой. Обида на неё казалась сравнимой с обидами на несведущего младенца.
Остановившись, Энлиль потянулся лицом к ночному небу. В этой части галактики не было видно ни знакомых созвездий, ни даже примерных ориентиров, способных указать на расположение остатков Сеннаара. При виде яркого звёздного покрывала мысли его как обычно переметнулись в прошлое. Многое ещё не вернулось в его память, но тот проклятый день оставался с ним в каждой детали, в любом вздохе, что бы он ни делал, а привкус утрат этой катастрофы не покидал его.
– Кали, Кали, что же ты наделала… – уже привычно проговорил он.
Ответов командир не искал. Мотивы её поступков были ему известны, но принять случившееся не выходило. Разум его то и дело разъедал червь одного и того же вопроса: был ли другой выход? Его запоздалые поиски стали неким тайным наваждением для Энлиля, словно найди он его сейчас, и всё обернулось бы вспять.
Позади послышались какие-то шорохи. Наёмник машинально прощупал пространство, но ни Энки, ни других существ поблизости не оказалось.
– Что-то ты долго, Антарес! – Энлиль резко обернулся, увидев перед собой огромную фигуру Владыки галактики. – Мы заждались!
Антарес удивлённо замер.
– Признаться, не такой реакции ожидал, – немного сконфужено проговорил он.
Энлиль и сам удивился своему спокойствию. Он столько раз воображал нечто подобное – помощь извне, столько представлял схожую ситуацию, что на реальность эмоций уже не осталось.
– Я же сказал, мы просто заждались, – устало вздохнув, ответил наёмник.
– Пришлось долго восстанавливаться, – извиняющимся тоном заметил Антарес.
Энлиль пошёл к нему навстречу. Свет огромной луны ярко выделял в темноте огрубевшие черты Владыки галактики. Болезненные импульсы разбегались от него во все стороны, как язычки пламени. Внешне он держался прямо, но боль от удара Кочевника всё ещё съедала его.
Читать дальше