Джейсон Хаф: Mass Effect. Андромеда: Восстание на «Нексусе»

В этом и состояла ее работа. Человека перед ней явно била дрожь.

– Что случилось? Нас атакуют?

– Именно это я и пытаюсь выяснить, – напрямик сказала она. – Кто вы, черт побери, такой?

– Чен. Я… Я всего лишь младший контролер, – сказал он и тут же зашелся кашлем.

Имя было Слоан незнакомо.

– Какой департамент? Медицинский? Пожалуйста, скажите, что Медицинский.

– Отдел ассенизации, мэм.

– Прекрасно. Просто, мать его, здорово! – Слоан тряхнула головой. – Слушайте, здесь небезопасно. Возвращайтесь в свою стазис-капсулу.

– Н-нет! – Он отпрянул от нее, в голосе слышался страх. – Не могу! – Худосочное тело пронзила дрожь. – Это ужасно. Они все погибли! Мне кажется… Я успел убежать. Там был пожар, и капсулы… все они…

Она поняла его. Протянула руку, дотронулась до плеча незнакомца и постаралась не обращать внимания на хрустящую боль, которую причинило ей это прикосновение.

– Послушайте, – она вложила в свой голос всю мягкость, на которую только была способна, – я директор службы безопасности Слоан Келли.

– Безопасности? – Его слезящиеся из-за дыма глаза сморщились от усилия. – Значит, нас атакуют. Иначе и быть не может!

Потому что альтернатива представлялась пугающей.

Слоан сморщилась, ощутив во рту горький привкус гари. В горле жгло. Ей казалось, что она не ела и не пила сотни лет, что, вполне вероятно, могло быть правдой. Но выглядел этот Чен не лучше, чем она, и, судя по всему, диверсантом он не был. Если только он шутки ради не заложил взрывающиеся фейерверки в туалеты станции.

Ей хотелось вздохнуть. Но она не вздохнула.

– Я не знаю, что происходит. Но пытаюсь это выяснить. Покажите мне, где находится ваша стазис-капсула…

– Я туда не вернусь. Не могу. – Он показал в ту сторону, откуда появился. – Если хотите посмотреть, пожалуйста, но вы не… – Его голос пресекся рыданием. Он опустил голову, отер щеки тыльными сторонами ладоней. – Потолок обрушился. Я едва выбрался. Не знаю… Все еще не могу…

Плечо под ее рукой затряслось…

Слоан ухватила его покрепче. Отдел ассенизации? Ее чутье говорило ей, что то, свидетелем чего он стал в развороченном криохранилище, было куда страшнее засорившихся унитазов.

– Так, слушайте, вы должны добраться до ангара Колониального департамента. Понимаете?

– Я не могу остаться с вами? – В его голосе слышались страх и мольба.

Она едва сдержала мрачную улыбку. Ему бы это не понравилось.

– Конечно, Чен. Я собираюсь проверить ваше криохранилище. Составите мне компанию?

Буквально в ту же секунду она уже сжимала воздух вместо плеча худосочного незнакомца.

– Говорите, ангар Колониального департамента? Звучит неплохо, – быстро проговорил он. – Вы сказали, там все в порядке?

«Надеюсь, что да», – подумала Слоан, но вслух ответила:

– Смотрите под ноги – всюду провода. Ступайте. Остальные тоже собираются там. Вы будете в безопасности.

– Спасибо. Благодарю вас. – Пауза. Он развернулся сначала к ней, потом в другую сторону – ту, откуда она пришла. И с безумно-беспомощной улыбкой добавил: – Будьте осторожны. Директор. Мэм.

Невнятно махнув рукой на прощание, Чен поковылял прочь. Приблизительно в указанном направлении.

Слоан смотрела ему вслед. Он доберется. Почти наверняка. В той стороне, куда направлялась она, дела обстояли намного хуже. «Что ж, осторожность не сделает за меня мою работу», – пробормотала она и двинулась в сторону, противоположную той, в которой скрылся Чен.

Ассенизатор не преувеличивал.

Сначала она нашла дверь – прямо напротив того места, где она должна быть, лежащей на боку. Само помещение напоминало зону боевых действий. Стазис-капсулы лежали кое-как, словно мусор, многие были открыты. Слоан повидала немало смертей за свою жизнь, но сейчас не сдержалась – прижала руку ко рту.

Тела лежали повсюду. Десятки тел. Многие обгоревшие, другие, без видимых повреждений, лежали, скорчившись, у стен и мебели. Из-под одной капсулы торчали только рука и нога раздавленного металлическим гробом несчастного.

Ни движения, ни звука, если не считать шипения и потрескивания выведенных из строя приборов и искрящихся проводов.

– Кто-нибудь живой есть? – окликнула она. Не потому, что надеялась на ответ, – а лишь потому, что она не простила бы себе, если бы не сделала этого. Но никто не ответил. Хотя бы натужным кашлем.

Распростертые тела, жертвы какой-то громадной идиотской ошибки или чьей-то гордыни… А она-то надеялась, что оставила подобное в прошлом.