Айзек Азимов: Звезды как пыль (пер. И.Ткач)

– У меня ничего не щелкает, – сказал Риззет. – Может быть, объясните подробнее?

– Я тоже ничего не понимаю, – призналась Артемизия.

– Разве вы не видите, что и для Джилберта вероятность была не больше? Вы помните его рассказ? Ударил метеорит, и курс корабля изменился. После серии прыжков он оказался внутри планетной системы. Такое совпадение настолько невероятно, что его можно не принимать во внимание.

– Значит, это все-таки рассказ безумца, и никакой планеты повстанцев нет…

– Но есть одно условие, при котором такое точное попадание корабля становится гораздо более вероятным. И в этом случае Джилберт не только мог, он должен был попасть прямо к звезде с планетной системой!

– То есть?

– Вы помните рассуждения Автарха? Двигатели корабля Джилберта не были повреждены, и поэтому сила толчка осталась прежней. Иными словами, длина прыжков не изменилась. Изменилось лишь его направление – таким образом, что корабль оказался в туманности. Но такая интерпретация фактов совершенно невероятна!

– Что же тогда, по-вашему, произошло на самом деле?

– А то, что не менялась ни сила, ни направление ! Никаких резонов считать, что направление изменилось, фактически нет. Это же просто предположение! Что, если корабль по-прежнему следовал своим курсом? Он летел к планетной системе – там он и оказался. И теория вероятности тут ни при чем.

– Но ведь он летел…

– …на Родию. И оказался там. Настолько просто, что даже не верится, да?

– Но тогда планета повстанцев где-то совсем рядом с домом? Этого не может быть! – воскликнула Артемизия.

– Почему не может быть? Она где-то в родийской системе… Есть два способа спрятать что-нибудь: убрать с глаз долой, засунуть куда-нибудь подальше, например, в глубины туманности, или же наоборот – выставить на всеобщее обозрение, прямо перед носом у тех, кто ищет, так, чтобы они даже не догадывались об этом.

Вспомните, что случилось с Джилбертом после приземления на планету повстанцев. Он вернулся па Родию живым и объяснил это тем, что повстанцы не хотели рисковать: поиски пропавшего корабля могли привести тиранитов слишком близко к их планете. Но зачем же его оставили в живых? Достаточно было вернуть корабль с телом Джилберта – они достигли бы той же цели, а у Джилберта не осталось бы шансов проговориться, что он, кстати, и сделал.

Может существовать лишь одно объяснение. Планета повстанцев – в системе Родии, а Джилберт – Хинриад Где еще с таким уважением отнесутся к жизни Хинриада? Только на Родии.

Артемизия судорожно стиснула руки.

– Но если то, что ты говоришь, правда, значит, отцу грозит ужасная опасность.

– Да, и уже в течение двадцати лет, – согласился Байрон. – Хотя, наверное, не та, о которой ты думаешь. Джилберт однажды пожаловался мне, как трудно притворяться шутом и ни на что не годным человеком. Притворяться постоянно: и перед друзьями, и когда остаешься один. Конечно, насчет себя он несколько преувеличил: например, с тобой, Арта, он оставался самим собой. Он открылся Автарху и даже мне, после самого непродолжительного знакомства.

Но, думается мне, имея перед собой действительно великую цель, можно и в самом деле прожить всю жизнь, скрывая свое истинное «я» под маской. Не раскрываясь даже перед любимой дочерью, склоняя ее к ненавистному браку, притворяясь слабоумным – только бы не повредить делу своей жизни.

– Но… Неужели ты думаешь?.. – потрясение выдохнула Артемизия.

– Арта, это единственное разумное объяснение. Он правит уже более двадцати лет. Все это время Родия постоянно усиливалась за счет территорий, передаваемых ей тиранитами. Тираниты считают, что с таким Правителем они в безопасности. В течение двадцати лет он готовит восстание, оставаясь в их глазах совершенно безвредным.

– Ваше предположение, Байрон, может оказаться такой же фатальной ошибкой, как, скажем, моя вера в Автарха.

– Это не предположение. Я сказал в последнем разговоре с Джонти, что это он, а не Правитель выдал моего отца, потому что мой отец не настолько глуп, чтобы поверить Правителю. Но дело в том, что именно так и поступил мой отец. Джилберт подслушал разговор моего отца с Правителем, из которого узнал о роли Джонти в заговоре. Он мог узнать об этом только таким путем.

Но палка имеет два конца. Мы думали, что мой отец работает на Джонти и пытается заручиться поддержкой Хинрика. Однако с таким же успехом можно предположить, что Ранчер работал на Правителя и старался предотвратить преждевременное восстание на Лингейне, которое могло свести на нет два десятилетия тщательной подготовки.