Мюррей Лейнстер: SOS из трех миров

— Никто не должен покидать Дели, кроме меня, — сказал он вежливо. — Поэтому вам придется сойти. Через неделю, максимум две, сюда прилетит корабль-больница. Вы собираетесь пожениться?

Роб сказал с чувством собственного достоинства:

— Если болезнь будет побеждена и мы сможем жить там, где хотим, тогда

— да, но я не хотел бы создавать семью для того, чтобы наши дети, вынужденные все время жить в изоляции, постепенно становились дикарями.

— С больничным кораблем я пришлю вам свадебный подарок, — пообещал Кальхаун. — Вы мне очень помогли! Спасибо!

Он закрыл шлюзовую камеру и посмотрел на датчики приборов. Резервуары для воздуха были пусты. Кальхаун использовал его, когда выдувал сернокислый газ через пробоину в обшивке корпуса корабля. Он снова накачал резервуары воздухом, и это был воздух Дели. Тем, кто заражался «болезнью Дели», достаточно было дышать воздухом планеты, чтобы выздороветь. Медслужбе придется принять меры, чтобы у него не произошел рецидив болезни, когда он вернется на родную планету, и чтобы от него не заразились другие. Для врачей это будет вполне выполнимая задача. Специалистам Главного управления приходилось решать гораздо более трудные проблемы.

Кальхаун заделал пробоину в обшивке корпуса быстро затвердевающим герметиком и опечатал отсек, где была пробита стена. Он вернулся в отсек управления и включил ракетные двигатели. «Эскулап-20» взмыл вверх.

Часом позже он почувствовал, что окончательно выдохся. Он задал курс кораблю, нацелив его на далекое созвездие, которое было родным домом. С удвоенным вниманием, понимая, что очень устал, он проверил все расчеты и программу. Затем сказал:

— Начинаем прыжок, Мургатройд. Пять, четыре, три, два, один.

Вновь неизбежные головокружение, тошнота и ощущение падения вниз по сужающейся спирали. Корабль вошел в гиперпространство. На корабле было тихо, только как будто издалека доносились тихие, едва различимые звуки и шумы, создающие психологический комфорт и иллюзию неслышного присутствия других людей.

Кальхаун зевнул.

— Мургатройд?

«Чи-чи! — отозвался Мургатройд звонко. — Чи?»

— Принимай команду, — сказал Кальхаун. — В случае чрезвычайных обстоятельств действуй по обстановке. Я ложусь спать!

Так он и сделал.

В июне 1630 года по земному летоисчислению некий Г.Пиазда, который возглавлял службу здравоохранения в городе Милане, вытер испачканные чернилами пальцы о стену здания. Его немедленно обвинили в том, что руки его были намазаны особым составом, с помощью которого он хотел распространить в городе бубонную чуму. Подвергнутый пыткам, он в конце концов сознался; когда от него потребовали назвать имена сообщников, он в отчаянии назвал парикмахера по имени Мора. Парикмахер под пытками назвал дона Хуана де Парилла как еще одного участника заговора с целью распространения чумы. Назвать другие имена от них не требовали, а их самих казнили теми варварскими способами, которые в то время применялись. Был воздвигнут памятник, так называемая «колонна бесчестья», для того, чтобы предостеречь других против повторения преступления такого рода. И это только один пример. См. Хаггард, Харпер и др. «Дьявол, лекарства и врачи». Нью-Йорк, 1929.