Наталья Патрацкая: Двойное чувство

— Нимфа Игоревна, да кто недоволен? Тот, кто не успел со стариков взять завещание в свою пользу?

— Нарцисс, вот это и есть твоя главная задача, чтобы проверить наличие завещаний! Подключи юристов, пусть проследят, чтобы потом за нами не следили.

— Нимфа, но все это деньги и очень большие деньги.

— А я и говорю, что мышеловка для кроликов закроется вместе с сыром.

Марина пришла домой и впервые за последнее время, стала ждать Владимира Дмитриевича. Он пришел домой с букетом лилий, подошел к ней, усмехнулся и протянул цветы. Марина механически налила воду в вазу и поставила цветы.

— Марина, есть хорошая новость! Улыбнись!

— Сыр, — улыбнулась она.

— Тебя и Дел приглашают участвовать в телевизионном шоу.

— А, что я буду делать с этой шоколадной женщиной господина Ферзя?

— А ты не догадываешься? Передача называется «женщины генерала».

— Ты надо мной издеваешься? Я не была никогда женщиной Ферзя!

— И я так думаю, но Добрыня Никитич очень просил надеть аквамарины и явиться на съемки шоу.

— А их нет!

— Чего у тебя нет? Аквамаринов?

— Я их раздарила.

— Щедрая ты наша Маша.

— Я не Маша, я Марина, если ты еще меня с секретаршей не перепутал!

— Проехали, ты сегодня не в духе. А ты не знаешь, где Мартин? Его сегодня не было на работе.

— А я причем?

— При нем, — сказал суровым голосом Владимир Дмитриевич и прошел на кухню.

За окном летал пушистый снег. В голове у Владимира Дмитриевича было удивительно пустынно. Он ничего не хотел, кроме ужина, которого не обнаружил. На столе стояли лилии, и едой не пахло. Он достал из морозильника рыбу в лотке и поставил ее в микроволновую печь, в надежде, что минут через двадцать у него будет готовая рыба.

Марина понуро вошла на кухню.

— Не сердись, мы сегодня были в пансионате «Здоровый час».

— Понятно. А у меня будет здоровый ужин.

— Я не успела ничего приготовить, мы поели в ресторане. Ты, знаешь слухи об этом страшном месте?

— Я все знаю или почти все, — ответил Владимир Дмитриевич, глядя на снег за окном.

— Тогда скажи, где там стена праха, ее искала Лизка журналистка.

— Пусть ищет, не мое дело тайны выдавать.

— Значит, она существует! — торжественно воскликнула Марина.

— Слушай, дорогая, не лезь в это злачное место… — зло прошипел Владимир Дмитриевич.

— Не буду, но ведь хотелось бы знать…

— Состаришься до последней стадии — узнаешь.

— Так, ты меня туда пошлешь?

— Сама побежишь, как миленькая.

— А если я не захочу?

— Тебя не спросят, определят степень здоровых клеток в твоем организме и если их число станет критическим, то исход известен — пансионат.

— Но Нимфа не Богиня!

— О, просветили тебя! Нимфа — это, как бы тебе сказать… Она аквамариновая фея округа.

— Так, но у нее волосы светлые и она всегда в голубоватой одежде!

— Цвет волос роли не играет, она мисс мистики округа.

— Какая новость интересная!

— Марина, не смей ее имя всуе упоминать! Я это тебе говорю, а не твоим приятелям.

Марина подошла к цветам, погладила их и ушла к себе в комнату. Ей стало страшно! Только сейчас она поняла, что ее познакомили с одним из кругов ада округа, она даже чутьем поняла, где находится эта стена праха, скорее там, где стояли Олег Керн с Лизой. Стену они пытались найти. Нет, думать об этой стене Марина не хотела! Она решила, что утром пойдет на работу, а куда — решит завтра.

Неожиданно окно открылось, и в комнату влетела биологическая мышь. Она покрутилась вокруг Марины и прилипла к потолку, как бы говоря, что она здесь по делу.

Марина сидела в комнате, а в ее голове промелькнули сумбурно видения прошлых лет. Неожиданно над головой раздался голос Нимфы:

— Марина, я не пойму в чем твоя сила? Ты сидишь в комнате неделю, а от тебя идут флюиды спокойствия. Я вообще хотела тебя пропустить через стену пансионата, хотя тебе нет и тридцати лет. Это вывело меня из себя, потому что Лиза вынюхивала стену праха, которая по тебе давно плачет. Но знаешь, стена перестала действовать, она меня отталкивает на метр от себя.

— Это странный шар, он не пускает вас сквозь страшную стену, — ответила Марина, и подумала, что она теперь точно знает, что так расстроило в свое время Владимира Дмитриевича и его новое творение — странный шар.

Трава в том году необычайно удалась на газонах, новое поколение зеленой растительности радовало взгляд в любую погоду. Вторая бабья осень. Солнце на телевизионном экране светило, листва слегка желтела, настроение от этого было приподнятое.