Маруся (Поцарапка) Чуйская: Здесь был ВасьВась, 1 сезон (СИ)

Наполеончик неопределённо фыркнул, торопливо отошёл в сторону, покачивая загипсованные руки.

- Ах, Васенька, как же я боялась, что ты не очнёшься. А этот дебил уже хотел тебя похоронить, - горячо шептала Юлька в самое ухо Васи, помогая ему приподняться, затем поднесла край крынки к его губам.

Вася сделал глоток, другой. Да, это было молоко, самое настоящее прохладное, словно только что вынутое из холодильника, с изумительным вкусом и лёгким цветочным ароматом. Приятная прохлада негой медленно растекалась по всему телу, боль, шокированная таким поворотом, отпрянула, отступила в область пяток. Шум волн стал приглушённым, а дятел, похоже, устав, долбил уже по инерции, вяло.

Вася сделал ещё глоток и вдруг дёрнулся, вздрогнув всем телом, только сейчас почувствовав и осознав, что совершенно голый лежит, вернее, полулежит на толстой подстилке из свежеcорванной травы.

- Что ж вы не сказали, кретины! - Вася суматошно стал нагребать на себя траву, зарываясь по пояс.

- А что такого, Васенька? Мы уже девять суток смотрим на тебя такого, без одежды.

- А зачем раздели?

- Мы не раздевали, - подал голос Наполеончик, вновь приблизившись. - Твоя одежда…это…рассыпалась.

- Да, Васенька, вся-вся рассыпалась, будто из песка была сделана, - подтвердила Юлька.

- А ваша почему не рассыпалась?

- Сами удивляемся.

- Ладно, - Вася взял у Юльки крынку, стал, смакуя цедить молоко. - Рассказывайте, что ещё у нас хренового.

- Ой, Васенька, хренового у нас целая вязанка, - горестно вздохнула Юлька.

Дуэтом, перебивая друг друга и дополняя, Наполеончик с Юлькой стали рассказывать.

Ситуация была действительно полный капец. Во-первых, совершенно неизвестно в какой части галактики они находятся, на какой планете. Наполеончик считал: судя по незнакомому расположению звёзд, они вообще в другой галактике, а может и в другой вселенной. Во-вторых, такая же неясность на счёт Юли и Тивары: где они? И почему они трое оказались выброшенными бездыханные на озёрном острове?

Первым пришёл в себя Наполеончик. Был он на удивление цел и невредим, даже кровотечения из носа и ушей прекратились. Если не считать лёгкой усталости, чувствовал себя он отменно, чего нельзя было сказать о Васе и Юльке. Вася находился без каких либо признаков жизни, одежда на нём осыпалась пыльцой, на голове вместо волос нечто вроде нашлёпки изо мха, всё тело красное как у варёного рака, местами кожа бугрилась пузырями. Наполеончик решил, что Вася мёртв. А вот в Юльке где-то в глубине ещё билась, пульсировала жизнь. Мальчишка почувствовал это интуитивно, хотя Юлька смотрелась не лучше Васи и, казалось, что эта кукла никогда и не была живой. Наполеончика охватило отчаянье, он что-то кричал, звал на помощь, мечась по берегу. Накричавшись до хрипоты и пролив по выражению Юльки ведро слёз, мальчишка…заснул, уткнувшись в плечо «куклы». Проспал он самое большое четверть часа, потому что очнулась Юлька и резким движением отпихнула Наполеончика. Первое время Юлька вела себя очень странно. У людей и прочих гуманоидов такое поведение называют неадекватным с примесью фобий, паранойи и шизофрении, у машин, - а Юлька и была биомашиной с компьютерной начинкой, - всё просто: сбой программ. Вот у Юльки и наблюдались эти сбои: одни программы элементарно зависали, другие тормозили, »открывались» со скрипом, а то вообще запускались две-три одновременно.

О том, что у Юльки сбой программ Наполеончик сообразил позже, уже с загипсованной рукой. А до этого, увидев, как Юлька убивается над телом Васи, причитая, хлюпает носом и размазывает слёзы по щекам:

- Васенька, родненький, очнись. Мне страшно. Ты мой мужчина, ты должен оберегать меня и защищать… - и всё в таком роде, решил выразить соболезнование.

Уж больно жалостно причитала Юлька, Наполеончик проникся сочувствием и как единственный функционирующий мужчина попытался успокоить девчонку, утешить. Но шаловливые ручки по обыкновению нарушили границу. Юлька взбесилась и в гневе сломала мальчишке левую руку, как раз посередине между запястьем и локтем. Наполеончик добавил к рассказу Юльки: »Взбесилась как эброса в период гона, когда долго не может найти самца». На добавку Юлька лишь выразительно засопела и показала кулак, мальчишка опасливо отпрянул шагов на пять, спрятав загипсованные руки за спину.

Гнев Юльки был коротким. Меньше чем через минуту она под вой его императорской светлости носилась по берегу в поисках того, что могло бы унять боль и чем зафиксировать сломанную руку. Поразительно, но вскоре и то и другое отыскалось. Сразу от воды вдоль берега ровной как дорожка в саду или в парке тянулась полоса, усыпанная бордово-серой галькой, она была лёгкая как пемза или керамзит. Непонятно каким образом, но Юлька сообразила, что если гальку истолочь в муку, затем замесить тесто, его можно использовать как самый банальный гипс. Что и было сделано. Роль болеутоляющего взяли на себя плоды карликовых деревьев, что так же культурной полосой шли вдоль «пляжа», плоды были неприятного сизо-оранжевого цвета и напоминали нечто среднее между сливой и райскими яблочками. Сочные, с нефруктовым вкусом. Юльке напомнило это варёную кукурузу, а Наполеончик сравнил с маринованной аржой(аналог земной моркови). Наполеончик слопал почти килограмм этих фруктов, прежде чем прекратил скулить и трясти рукой. Гипс к тому времени затвердел и своим цветом и фактурой походил на шамот. Завершая гипсование, Юлька напомнила мальчишке, что если ещё раз он позволит к ней прикоснуться, то она не станет ломать руки, а просто их выдернет и выкорчует двадцать первый палец. Со страху Наполеончик не сразу понял, о каком пальце идёт речь, но сообразил, что это похуже сломанной руки.