Леонид Кондратьев - Леди с клыками

Один из душных кабинетов неприметного серого здания на западной аллее, непосредственно примыкающей к проспекту Весеннего отдохновения. Столица.

— Кто? — Властный, хотя и усталый голос, раздавшийся из раструба переговорной трубки механического секретаря, встроенного в массивные тумбы покрытого зеленым сукном стола. Сиё механическое чудо, позвякивающее и периодически попыхивающее паром из магистрального паропровода, позволило в свое время не только значительно сократить штат курьерской службы, но и упростить ведение дел управлении. Хотя некоторые ретрограды до сих пор в полголоса ругаются на этого механического «кишечного червя» опутавшего здание трубопроводами пневмопочты и голосовыми трубками, остальная часть кабинетных работников за каких то пару лет полностью привыкла и уже практически не понимала как же они жили безо всего этого ранее. Да — некоторые проблемы в работе этого монстра бывали, например изредка случающаяся неправильная адресация. Ведущая иногда к довольно неприятным последствиям, но штат механиков, в составе двух человек и одного полугнома вел с этим борьбу, правда с переменным с успехом.

Переключив клапан на передачу и взявшись за маховичок регулятора, начальник отдела литерных дел управления контрразведки и разведки прокашлялся и под акомпанимент шипения парового струйного усилителя звука, ответил:

— Ниффин, шеф… я получил некоторую дополнительную информацию, которая может вас заинтересовать. «Септа двенадцать». некоторые дополнительные данные по персоналиям.

— Пришлите.

— Сию секунду, сэр Финиан!

Свернув в трубочку несколько листов желтоватой бумаги, хозяин кабинета выдвинул нижний ящик тумбы и взяв оттуда почтовую капсулу принялся ее развинчивать. Отрезок бронзовой трубы, заглушенный с двух сторон и оснащенный ребрами скольжения с кожаными уплотнителями, для большей компрессии канала и уменьшения расхода пара, сопротивлялся как мог. Видимо из-за того что капсулы, в отличии от гражданского варианта были рассчитаны чуть ли не на попадание пули и в случае чего (как шутили некоторые из служащих Дома отдохновения) могли бы применяться в качестве зарядов к корабельным пушкам. Калибр два дюйма, во всяком случае, был среди перечня употребляемых в военно-морском флоте. Да и вообще данная система нашла применение только из-за того что толщина стенок капсул и многочисленные рунические заклинания на их внутренней стороне хоть в какой то степени защищали секретную документацию от различного рода любопытных. Ведь любимая присказка разработчиков сейфов и несгораемых шкафов для секретной документации звучит так — «Если бы этих чертовых ясновидящих не было — их бы стоило придумать». Наверно поэтому случаев перлюстрации корреспонденции или утечки документов во вне после внедрения данной системы пока что не было.

Закончив сражения и положив капсулу в приемник, начальник отдела литерных дел установил нужную комбинацию из адресных рычагов и всем своим весом навалился на педаль запуска. Раздавшийся хлопок и шипение технического пара заполняющего загудевший трубопровод пневмопочты говорили о том что послание начало свое движение к адресату. Теперь за него отвечают только вселившиеся в механизм боги пара и металла, ну и парочка замызганных и покрытых маслом механиков, вечно пропадающих в установленной в подвальном помещении бойлерной.

Не прошло и нескольких минут, как из тумбы механического секретаря раздался гудок и мелодичное позвякивание. Подобравшись, владелец кабинета переключил клапан на прием.

— Ниффин, зайдите ко мне!

Стоило начальнику отдела только попытаться ответить, как звяк отсечки подачи пара, известил о том, что абонент прекратил разговор.

— Эх, не люблю я это дело, — мрачно пробормотал под нос сам себе далеко не последний человек на континенте, накладывая на закрывающуюся дверь своего кабинета магическую печать, преодолеть которую быстро, бесшумно и не оставляя следов проникновения было невозможно в принципе. — Объяснять ошибки законченных идиотов начальству… это так выматывает! Начинаешь даже чувствовать себя одним из них…

Повод для мрачного настроения у Ниффина был, да еще какой. Разведка и контрразведка Клорентийского союза, ставшая единым ведомством после свергнувшей монархию революции хоть и была де факто государством в государстве, которое сильно выпадало из общей вертикали власти, но общим законам подчиниться все же была обязана. Конечно, ее сотрудникам частенько приходилось переступать границы дозволенного из-за специфики своей деятельности и жалобы на них, причем нередко обоснованные, были явлением не сказать, чтобы редким. Мелкие недоразумения с обывателями обычно урегулировались полюбовно, хотя иногда и перерастали в «досадные происшествия» бывало, что и с летальным исходом.