Джулия Кей: Корона для бунтарки

— А я все утро ела чипсы и пыталась натянуть старую майку на живот, — поделилась я своим времяпровождением.

— Знаешь, Микки, когда ты с косметикой и в нормальной одежде, то кажешься гораздо стройнее, чем есть на самом деле. Потому что, когда ты в своей куртке, никто и не подумает, что ты танцовщица, — сказала Кейтлин.

— Тоже самое можно сказать о любой девушке в этом мире. Сегодня последний день, когда вы видите меня в таком виде.

— А как же коронация? — спросила Шанти. — Вдруг ты победишь.

— Нет, девочки, я уже не выиграю. А на коронацию просто не буду заморачиваться или вообще не приду, еще дожить надо.

Кейтлин прыснула.

— Ты думаешь, что сегодня репортеры растерзают тебя на куски?

— Нет, я думаю, что сегодня мое сердце точно разорвется, — я, сложа руки на груди, откинулась на спинку сиденья и посмотрела в окно. Девочки печально переглянулись, а потом Кейтлин положила на мое плечо свою руку в шелковой перчатке.

— Эй, если тебя что-то мучает, то расскажи сейчас, чтобы потом не было ничего плохого.

Я покачала головой и улыбнулась.

— Ничего, просто нервы.

По виду Кейтлин я поняла, что она мне не поверила, но приставать не стала. Мне просто не хотелось говорить, что я самая конченная дура на свете раз доверилась какому-то симпатяге с лошадкой, да еще и линия беды на моей руке становится все глубже. Я никогда не отличалась особой суеверностью, но мне действительно страшно.

Приехав, так сказать, к закулисью парада, я тут же увидела Гордыню и сразу подошла к ней, чтобы залезть побыстрее, чем потом мучиться. Одну ногу я перекинула без приключений, а вот со второй были проблемы, еще и юбку распрямить красиво надо. Сев на жесткое седло, я взяла поводья в руки и поздоровалась с лошадью, которая так напоминает мне своего хозяина.

К моему ужасу, но с меня соскочила белая туфля и упала прямо на пыльную землю, запачкавшись на одной стороне. Выругавшись, я приготовилась слезать с лошади, не зная, как возвращаться обратно, но тут мне протянули мою туфлю и даже платочком ее протерли. Я взяла свою обувь, хотела уже поблагодарить своего спасителя, но вовремя удержалась от каких-либо слов, потому что мне опять улыбался Джерри.

— Прекрасно выглядишь, Микки, — сказал парень самым что ни наесть честным голосом.

Я даже не хмыкнула в ответ, а просто отвернулась, сделав вид, что туфля все еще грязная. Джерри раздраженно посмотрел в сторону, а потом обратился ко мне.

— Если ты все еще думаешь, что это я рассказал репортерам о твоей тайне, то ты ошибаешься. Или принцессе просто нужен повод, чтобы больше не общаться с таким, как я? Что ж, если это так, то могу сказать, что я очень ошибался в тебе, Микки.

Я злыми глазами посмотрела на парня сверху вниз.

— Тоже самое могу сказать и о тебе, Джерри.

— О, хорошо, что ты со мной заговорила. Может теперь объяснишь, откуда взяла такие нелепые доводы?

Чуть склонившись к парню, я зло прошептала:

— Потому что кроме тебя никто об этом не знал, а если и знал, то точно бы не проболтался. Информация всплыла как раз после нашей с тобой прогулки, где я так наивно тебе обо всех рассказала.

Джерри положил руки на седло между моими бедрами и подался вперед, смотря мне в глаза.

— Ты хотела сказать, после нашего свидания?

Да как у него только наглости хватает еще и забавляться в разговоре со мной?!

— У нас не было свидания и никогда не будет. То были просто непонятные чувства, всплывшие из-за моей внутренней типичной девочки, которая влюбляется в таких кретинов как ты!

— Значит, ты все-таки в меня влюбилась?

Джерри подался еще вперед, оказываясь лицом на одном уровне со мной. И, клянусь, я бы сейчас сделала самую большую глупость в своей жизни, качнувшись еще немного вперед, но, к счастью, меня остановил громкий голос ведущего.

— Прошу, встречайте, претендентов на трон королевства Мурон, среди которых уже есть наш наследник!

Я выпрямилась и, не глядя на парня, повела Гордыню к выходу, где все уже стояли друг за другом, пока ведущий нас представлял. Гордыня вела себя на удивление спокойно, даже не шугалась меня.

— …И принцесса Микаэла Ромеро!

Я, широко улыбаясь, вышла на солнечный свет и тут же со всех сторон на меня посыпался серпантин и лепестки роз. Ненавижу розы. Но улыбаться все равно пришлось, тем более, что люди так кричали и приветствовали меня. В стороне я заметила маму и Сену, а все потому, что подруга кричала громче любого местного жителя. Она стояла впереди и прыгала, махая мне руками, преграждая обзор тем, кто стоит сзади. Сена так часто делала, а когда ее просили не мешать, она притворялась, что не понимает английского.