Анджей Ясинский: Землянин. Том 1

— Эк ты меня! — я даже обиделся немного, когда меня козлом эдак мягко обозвали.

Сестра же тихо сказала:

— Ксения мне дорога как дочка. Росла у меня на глазах. Не знаю, чего у вас там получится или не получится, но мне бы не хотелось, чтобы ты ей сделал больно.

Я пожал плечами:

— Да без проблем. Не буду попадаться ей даже на глаза и всех делов!

Сестра подошла сзади и потеребила мне волосы:

— Какой же ты дурак, братик!

Служба безопасности

— Все, он понял, что за ним следят, — Иван разочарованно стер картинку со своего стола-планшета.

— С чего ты взял? — Вера устало потянулась и с отвращением отбросила карты. Листки пластика разлетелись по комнате. Девушка проводила их равнодушным и усталым взглядом.

Иван покосился на нее:

— Что? Не получается?

— Муть какая-то. Надо отдохнуть, смотреть уже не могу на карты.

Иван ухмыльнулся:

— Вот потому я и не люблю ваш подход к делу — фигней маетесь, результаты низкие, а душевное здоровье ни к черту.

Вера даже возмущаться не стала — устала, да и привычно уже бухтит Иван, не цепляет.

— Возвращаясь к твоему вопросу, — Иван повернулся к своему столу-планшету. — На пять минут перестал идти поток информации из комнаты, где находился наш объект с сестрой. Практически сто процентов даю на то, что ему надо было тет-а-тет поговорить с сестрой. Значит, он знает, что под наблюдением. Нам надо менять тактику по отношению к нему.

— Может он просто так на всякий случай закрылся от прослушивания, не зная о слежении?

— Вероятность этого крайне мала. Первый намек был ночью — когда он затащил в ванну мать мальчика. А потом они переместились, то есть телепортировались. Явный и наглый намек на то, что понимает, что за ним следят — именно там СУНИК не отслеживает ситуацию. Ну и сейчас вот. Потому и говорю, что надо тактику менять.

— Кстати, они собираются в Новосибирск полететь, детей выгулять, — Иван кивнул на слова Веры, и она продолжила: — У меня неприятные предчувствия.

Иван задумчиво погладил лысину, а затем вывел на планшет информацию об остальных фигурантах дела.

Ник

Скоро после разговора с сестрой спустилась Ксения, да и дети прибежали. Шум, гам! Я с улыбкой следил за тем, как дети наворачивают второй завтрак, что-то рассказывают, смеются. Ксения успела переодеться и сейчас на ней были классические джинсы в обтяжку и клетчатая рубашка с подкрученными рукавами. Образ был очень приятным и сексуальным. Судя по слабым аурным следам, это была одежда моего «доктора». Видимо воспользовалась гардеробом подруги. И как видно все ей впору оказалось.

На намеки о «докторе» у меня уже меньше внутри «вахало». Даже не знаю, чем меня племяшка так зацепила, но это, конечно, было не дело на нее так облизываться. Наверно это все-таки та маска аль Ашхабади, потом аль Багдади виновата, хотя я и сам вполне адекватно оцениваю красоту женщин и мне действительно нравятся и племяшка и Ксения.

Помня слова сестры, я пригляделся к Ксении. Действительно, когда наши ауры соприкасались, а в доме они все время это делали, и даже слегка смешивались, впрочем как и с остальными, отчетливо наблюдались странные резонансные явления. Так-то незаметные, но если приглядеться… Забавно, вот значит как симпатия выглядит не на чувственном-аурном слое, где чувства отражаются цветовыми пятнами; не на ментальном слое, где сейчас чувствовался непонятный набор мыслей и ощущений, а на полевом, что-ли, физическом, аппаратном уровне. Вообще-то фактически их ауры постоянно находились внутри моей — я ее раскинул практически на весь дом — так удобнее чувствовать все пространство даже без всяких наблюдательных систем, но кое-какие моменты без акцентирования на них внимания конечно проходили мимо внимание — вроде того же резонанса.

Делать я пока ничего не стал. В принципе я и сам испытываю горячую симпатию к этой женщине. Даже наверно не отказался бы оказаться с ней в одной койке. О любви, конечно, речи не идет, ибо до сих пор она является для меня неизвестным в уравнении мироздания. Нечто, что имеет кучу уровней, условий и нелогичностей. В общем пока посмотрим как будут развиваться события, тем более, что свои гормоны я контролирую чуть ли не стопроцентно, и секс для меня как таковой перестал быть чем-то важным, влияющим на мои решения (отношение к «доктору» плавно обходим стороной — там был не совсем я), хотя конечно дело весьма приятное и главное — в некоторых случаях полезное.