Галина Гончарова: Азъ есмь Софья. Тень за троном

Пусть будет, как суждено. Принцесса Анна вышла замуж за Георга, и Софья не сомневалась, кого пригласят на английский трон после смерти Якова.

Или – на Шотландский?

Монмут пока сидел крепко. Пуритане так соскучились по временам Кромвеля, что человек, говорящий им то же самое, пользовался большим успехом. Беда в другом. В отличие от Кромвеля, Монмут был всего лишь попугаем. Повторить мог, а сделать – нет. Но запас прочности у Англии пока еще имелся.

Яков активно писал Людовику, прося помощи, Король-Солнце колебался, не зная, как будет лучше.

А тем временем медленно составлялась коалиция.

Испания, Португалия, Нидерланды, Русь – всем хотелось колоний. Но вот как оттереть Францию? Можно ли поднять бунт? Варфоломеевская ночь уже была, почему нельзя организовать серию ночей? Чтобы Людовику жизнь медом не показалась?

Помочь оружием, деньгами?..

Над этим стоило подумать предметно. Сколько гугенотов во Франции? Много, очень много! И помогать им, кстати, будет не она! Вот еще! Помогать будет Монмут! Никуда не денется! Правильно организованная пропаганда – великая вещь. Братья английские гугеноты, в то время как космические корабли бороздят просторы большого театра, наши братья – французские гугеноты подвергаются угрозам и гонениям. И только так!

Поможем в борьбе за правое дело!

Кто чем, кстати. Тут можно и на Якова наехать, мол, католик несчастный, не может братьям по вере помочь, да как не стыдно!

Ну не верила Софья, не верила, что отмена такого эдикта, как Нантский, может пройти безболезненно! Скажите, факела не нашлось, вот и не полыхнуло на всю страну. Но сейчас-то есть она! И она поможет…

Хотя не так уж Людовик и виноват, если честно. С одной стороны, ему на мозг капает Летелье, с другой – Франсуаза Скаррон, клиническая, чтобы не сказать матерно, католичка. Точных данных не предоставляют, вот и получается черт-те что. Она-то свои сводки получает со всей страны! Каждый – каждый! – царский воспитанник что-то да отпишет! Вон уже, двадцать человек сидят на систематизации и составлении отчетов, и то ребятам рук не хватает. А как иначе?

Правильная и точная статистика – первый друг любого короля. Хочешь строить нормальную страну – сделай все, чтобы у тебя не случалось «Потемкинских деревень», кои и в двадцатом веке были велики и изобильны. Какая разница – строят к приезду царицы избы или кладут асфальт к визиту президента?

Да никакой!

Вон, в родной области Софьи мэр был такой, что после него тараканы с голодухи вешались. Но сводки подавал наверх – зачитаешься! Поэма Пушкина! И кот на дубе том поет! Тьфу!

Надо, надо помочь прекрасной Франции. Нельзя же так со своими-то гражданами!

– Надо изыскать средства.

Людовик смотрел строго. Да уж, Лувуа – это не Кольбер, и рядом даже не стоял. Вот Кольбер на такое заявление только кланялся – и изыскивал. А этот…

Эх, рано он отстранил старого министра. Но теперь уж не вернешь. Умер так умер. Вообще, этот год выдался богатым на смерти. Скончалась супруга его величества – тихая и милая Мария-Терезия. Людовик горевал искренне.

Ну, не любил он жену. Но та родила ему детей, не доставляла хлопот, не обращала внимания на любовниц, не лезла в государственные дела и не интриговала в пользу родной страны. Чем не идеальная королева?

А теперь…

Анжелика – очаровательное украшение его зрелости. Франсуаза – друг и наперсница. Но… Чтобы держать любовниц в кулаке, нужна жена, это знает каждый мужчина. А что начнется сейчас? Да интриговать будут красотки. В меру своих сил и умения оттирать друг друга, соперничать за его благосклонность, а это не всегда хорошо. Так могут заиграться, что про короля позабудут.

Ничего. Всегда можно завести еще одну любовницу, при дворе много очаровательных девушек.

– Ваше величество, я постараюсь.

– Постарайся, – темные глаза Людовика полыхнули гневом.

Лувуа, кланяясь, исчез за дверью.

Людовик смотрел задумчиво. Яков опять прислал письмо с просьбой о помощи – и его величество желал помочь. А почему нет? Он хорошо относился к Якову, благо родственник достаточно управляем и слабоволен. А еще лучше – к перспективе междоусобицы в Англии.

Если уж Софье пришла в голову мысль о колониях – кто сказал, что она не пришла Людовику? Дружба – дружбой, а кое-какие английские острова и Людовику не помешают. Разумеется, подаренные в благодарность! А как же иначе, нельзя ведь грабить родственника?

Людовик бы искренне удивился, узнав, что мысль о переделе пришла не только в его голову. Увы, если тебе сорок лет поют про твою гениальность и исключительность – нетрудно и поверить.