Анна Кувайкова: Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I [litres]

Не зря отец говорил, что нельзя недооценивать любой раздел магии. Даже бытовым заклинанием левитации можно превратить противника в набор костей и мяса. Главное – правильно и вовремя применить фантазию, да.

«Папа!» – Испуганный вопль сына ударил в виски. И я тихо ойкнула, выдерживая очередной натиск пламени, бившего по щиту.

– Вот только большой чешуйчатой наседки мне тут не хватало, – проворчала я, выждала ещё пару минут и выглянула из-под щита. – Для полного счастья, так сказать, и новой волны слухов по всей Академии.

Я поднялась, сворачивая щит и отряхивая подол платья от слоя песка и пыли. Печать развеялась, оставляя после себя завесу из дыма и пепла, от которой хотелось отчаянно чихать. Потерев переносицу, я недовольно поморщилась, проведя рукой по растрёпанным волосам, и машинально сложила пальцы в привычном жесте. Я и силы-то не вкладывала, но спустя пару секунд с удивлением разглядывала очистившуюся площадку полигона.

И новое действующее лицо, застывшее на краю его. Прямо на линии защитного контура, чудом не попав под действие моей печати, стояла девушка. Сверкая круглыми от страха глазами, она крепко прижимала к груди моего далеко не маленького сына, всё ещё пребывающего во второй ипостаси и вцепившегося в неё всеми конечностями. Даже хвостом и то бёдра обвил, спрятав морду на плече у незнакомки.

Гостья, справившись с испугом, недобро сощурилась, настороженно глядя на меня. Она была темноволосой, невысокой. На ней красовались знаки отличия факультета боевых некромантов, уж это я успела выучить за время проживания в стенах Академии. А ещё она была вампиром. Причём рождённым, если верить моей интуиции и периодически вспыхивающим алым цветом глазам.

– Здравствуйте. – Вежливо улыбнувшись, я сделала шаг к ней. Но вынуждена была остановиться, когда адептка зеркально сделала шаг назад, крепче притискивая к себе моего сына. Словно пыталась защитить его от меня.

Насмешливое фырканье дракончика я услышала даже отсюда. Правда, нагнетать обстановку не стала. Скрестила на груди руки и протянула с долей укора:

– Дэни… Слезай, ты тяжёлый!

Дракончик медленно поднял голову с плеча своей спасительницы и повернулся ко мне с выражением великой муки на своей обаятельной мордочке. Ещё и глазки умоляющие состроил, пытаясь получить желаемое всеми возможными способами. Но на меня такие взгляды уже давно не действовали, как и доля драконьего обаяния, неосознанно применяемого что мелким, что его старшей версией. О том, что на меня оно не действует, оба всегда забывали.

– Дэни, ты же знаешь, я не поддамся, – тепло улыбнувшись настороженно замершей девушке, я погрозила сыну пальцем. – Слезай.

«Она сильная», – попытался увильнуть сын, обиженно запыхтев и крепче прижимаясь к своему временному насесту. «Насест» покачнулся, но устоял, хотя и недовольно поморщился.

– Что не даёт тебе права виснуть на ней, мышонок, – скептически оглядев получившуюся композицию «Дракон и вампир», вздохнула я, покачав головой, и поинтересовалась: – Дэни, солнце моё, у тебя совесть есть? Ты уже не маленький, чтобы постоянно на руках висеть!

«У нас с ней договор! – нагло заявило моё чадо, хитро скосив на меня золотистый глаз. – Я совесть не трогаю… А она меня!»

– Рот вымой. С мылом, – нахмурилась я, гадая, откуда мелкий мог подцепить сие выражение. Вариантов, собственно, было не так уж много. И что-то мне подсказывает, ждёт директора Академии разговор серьёзный, как и его потенциального «тестя», коли удастся отловить последнего. – И себе, и отцу твоему, и деду! Слезай давай. И познакомь уже нас, пока твоя спасительница не приложила меня заклинанием… – весело фыркнула я на небольшой стыдливый румянец, окрасивший щёки девушки. – Во избежание и в назидание, так сказать. Дэни, я кому сказала?!

Тяжкий страдальческий вздох, видимо, был последней попыткой разжалобить меня и воззвать к моим родительским чувствам. Но, сообразив, что на меня и это не подействовало, дракончик потёрся мордой о плечо девушки (отчего та снова слегка пошатнулась) и покорно спустился на землю. Гордо прошествовав ко мне, он поставил лапы мне на живот и вытянул морду, размахивая хвостом и встопорщив крылья. В общем, пытаясь всеми силами задобрить суровое материнское сердце, выпросить помилование и очередную порцию ласки и любви. Будто ему этого никогда не давали, право слово.

– Дэни-и-и, – щёлкнула я егозу по носу и кивком указала на растерянно поглядывающую на нас вампирку, так и оставшуюся стоять за чертой защитного контура полигона. – Я жду.