Ричард Кнаак: Волчье сердце [litres]

– Молись своим духам, – безучастно посоветовал король.

– Непременно. Тебя ведь нужно как подобает проводить в загробную жизнь, человек…

Взревев, Гаррош толкнул противника что было сил, и Вариан врезался спиной в оказавшихся позади. Вождь Орды бешено взмахнул топором, и жалобный стон Кровавого Воя заставил всех вокруг броситься врассыпную.

Но Вариан оборвал этот стон, вначале приняв топор на клинок Шаламейна, а затем поворотом запястья отклонив оружие орка вбок.

Кулак Гарроша с маху ударил человека в плечо. Содрогнувшись всем телом, Вариан стиснул зубы и, дабы предотвратить вторую атаку, заслонил плечо клинком Шаламейна.

Вождь взмахнул топором, целя в другое плечо, оставшееся незащищенным.

Вариан перебросил Шаламейн в другую руку и наклонил клинок навстречу Кровавому Вою. Да, уберечь плечо от сокрушительного удара ему удалось, однако лезвие топора рассекло руку. Крякнув от возобновившейся боли, король отступил, но Шаламейн тут же отомстил за его рану. Вариан давно выучился орудовать мечом любой из рук, хотя одной неизменно предпочитал другую. Между тем Гаррош слишком медленно сообразил, что его враг-человек управляется с Шаламейном не хуже прежнего. Острие меча прочертило алую линию вдоль груди вождя, под самым горлом.

Внезапно в схватку вмешался еще один топор. Один из кор’кронцев подбежал к месту боя и во исполнение долга встал на защиту Гарроша. Страж налетел на Вариана, как вихрь, и сие нежданное вмешательство поставило короля в отчаянное положение.

С другой стороны на Вариана бросился еще один кор’кронец. Да, до Кровавого Воя их топорам было далеко, однако крови на них оказалось немало, а бились оба стража отменно. Кор’кронцы слаженно заработали оружием, тесня Вариана назад.

Гаррош зло зарычал на своих стражей, однако его слова утонули в грохоте битвы. Оба кор’кронца взирали на Вариана со зловещим азартом: сразив его, они не только послужат вождю, но и покроют себя славой.

Повелитель Штормграда оценил их реакцию, понял их тактику и позволил одному из стражей опередить второго. В то время, как первый кор’кронец рванулся вперед, предвкушая смертельный удар, Вариан перехватил Шаламейн и метнул его, словно копье.

Захваченный сим оригинальным маневром врасплох, передний страж не сумел защититься. Пущенный сильной рукой Вариана, клинок глубоко вонзился во вражью грудь.

Прежде, чем второй кор’кронец успел сообразить, чем обернулось дело, Вариан выхватил из рук умирающего стража топор и изо всех сил всадил его в ногу другого противника.

Лезвие топора едва не разрубило бедро надвое. Пронзительно вскрикнув, орк рухнул набок.

Выдернув из тела врага Шаламейн, Вариан заколол раненого кор’кронца, и только тут разглядел, отчего Гаррош не бросился в бой следом за парой стражей. Как раз в этот миг орк глубоко вогнал топор в череп ночного саблезуба, оставшегося без всадницы. Но кот умер не сразу. Когтистая лапа в последний раз взвилась вверх, стремясь разорвать орка в клочья. Однако Гаррош с проворством, особенно удивительным при этакой-то массивной фигуре, увернулся от кошачьей лапы, рванулся вперед, и во второй раз вонзил Кровавый Вой в саблезубов череп.

Подняв обагренный кровью топор, вождь повернулся к Вариану. Не проронив ни слова, оба возобновили прерванный поединок. И человека, и орка обрызгала кровь тех, кто встал на пути, но ни тот, ни другой не замечали вокруг ничего, кроме противника.

Вокруг затрубили рога. Рога Альянса. Теперь их звук властвовал над полем боя, но Гаррош этого даже не заметил. Заметил он нечто иное – неровность, тяжесть собственного дыхания. К этому времени он рассчитывал покончить с Варианом Ринном да поднять его отрубленную голову повыше: пусть на нее полюбуется весь этот беспомощный Альянс! Рассчитывал… и потому бился куда усерднее обычного.

«Но ведь этот человек преодолел невероятное расстояние! – злобно напомнил самому себе орк. – Это же он должен был выбиться из сил, да так, что и меча своего не поднимет…»

Однако Вариан выглядел столь же свежим и полным жизни, как и в первую минуту встречи. И взгляд человека оставался по-прежнему тверд.

Тут Гаррош и осознал, насколько недооценивал этого человека. Штормградский король обладал яростью орка, а от него эта ярость передалась и всем остальным защитникам Ясеневого леса.

Только сейчас вождь Орды воистину понял: все, что рассказывают о Вариане Ринне, сущая правда. Ло’Гош действительно одарил штормградского короля благосклонной улыбкой… а почему бы и нет? Они ведь друг другу сродни. Перед Гаррошем стоял тот, кто обладал сердцем сильного и решительного охотника, сильного и решительного воина.