Джеффри Лорд: Ричард Блейд, пророк

С некоторым удивлением странник обнаружил, что еще жив. Монстр исчез; Блейд плыл сейчас в темноте, в сыроватом воздухе, под неумолчный монотонный рев, мерный и успокаивающий. Волны дремоты мягко покачивали его, подталкивая к берегам пробуждения, к свету нового дня, к тревогам, радостям и горю, что были отмерены ему в этом странствии. Он находился сейчас на зыбкой границе меж сном и явью, на том призрачном рубеже, когда разум готов расстаться с миром грез и обратиться к реальности. Он слышал рокот стремительного течения, плеск воды, потрескивание сушняка в костре, далекие птичьи вскрики.

И голоса! Два голоса: юношеский срывающийся тенорок и хриплый баритон зрелого мужчины.

— Анем са, кан’винасса дзу анем са, — повторял один голос. — Калхар наки дзу, кла анем са. Йама тарад виа анем са.

— Талса катор, Талса ас, Талса поранта дзу, нилат, — перечислял другой, более тонкий; потом интонация стала вопросительной: — Харад латран, харад дентра, кинтам?

— Анем са, — неохотно отозвался баритон.

Память Блейда словно зацепилась за три последних слова: кинтам — наставник, учитель, анем са — не знаю. Теперь звуки скользили мимо его сознания, зато он начал улавливать смысл. Он вдруг почувствовал, что накидка его пропиталась водой и влажным теплым компрессом облепила ноги и спину, ощутил твердость каменной стены за плечами и ватный звон в ушах. Затем откуда-то пришло понимание, что здесь звенит сам воздух, наполненный ревом и грохотом воды, которая заставляла резонировать своды пещеры; однако этот мерный рокот, оказывающий почти гипнотическое воздействие, странным образом не заглушал человеческой речи. Какое-то время Блейд механически прислушивался к негромкой беседе, отмечая знакомые слова и пытаясь вновь ускользнуть в дремотное забытье, но чужие голоса звучали все настойчивей, все яснее, и он окончательно проснулся.

— Он не дентра, наставник.

— Конечно. С такими-то темными волосами!

— И он не наш, не латран, клянусь клыками Калхара!

— Хм-м… Думаю, ты прав. Хотя в роду Тейд попадаются крупные мужчины… Однако пониже его.

— Он не тейд. Он проговорился, что прибыл с той стороны Самнира. С севера…

Тихий смех.

— Панти, Панти! Это сказал ты, а не Талса. Он даже не кивнул в ответ.

— Неужели?

— Будь повнимательнее, иначе никогда не станешь хорошим искателем ставатов. В нашем деле важно замечать все… шорох листьев, цвет травы, вкус плодов.

— Я стараюсь, учитель. Но Талса… Откуда же он? Может… — Блейд почувствовал колебания юноши, может, керендра?

Снова тихий смех.

— Никто не встречал живых керендра. Но, как говорится в сказках, они маленькие, щуплые и живут под землей. Талса же знает лес, и реку, и степь. Это видно по тому, как он ходит, как смотрит… У него взгляд воина, Панти, он — человек оружия. — Миот замолчал, потом снова рассмеялся. — Ха, керендра! Они же карлики! Хотел бы я поглядеть на керендру, способного разметать четырех обученных щитоносцев, словно стайку хатти! Ты помнишь, как Талса это сделал? Он был… он был как ураган!

— Значит, Самнир?

— Не уверен. Духи, что появляются из никер-унна, никогда не показывали других земель в океане, кроме Майры. Там, на севере, одна вода, одна бесконечная вода, Панти.

— Но все откуда-то появляется и куда-то исчезает, книгам. Талса — не из родов Иглстаза, не дентра и не латран. Откуда же он взялся?

— Анем са. Разве это так важно, Панти? Он помог нам, он стал нашим спутником вместо Онты. Он друг… Чего еще надо?

Блейд осторожно приоткрыл глаза. Через узкий темный лаз, которым они проникли вчера в пещеру, просачивались первые отблески рассвета. Миот и его ученик, скрестив ноги, сидели у небольшого костра; пламя освещало разочарованное лицо юноши я сухие резкие черты пожилого фра. Панти выглядел таким обиженным, что странник едва не расхохотался. Миот, вероятно, тоже это заметил.

— Ты любопытен, как маленький рыжий хатти, — со вздохом произнес он, — и думаешь, что твой старый учитель знает все. Так?

Юноша молча кивнул.

— Ты ошибаешься. Всего, — Миот голосом подчеркнул это слово, — не знает даже Фра Лилла. Иначе мы не скрывались бы в суровых горах, а жили на благословенной равнине Иллура.

— Но ты же что-то думаешь, учитель! Ты размышляешь о нем! О Талсе, я хочу сказать! Я вижу, как ты на него смотришь!

— Кам! Хорошо! Желаешь, чтоб я поделился своими домыслами? А если они — всего лишь сказка?

— Пусть так, наставник!

— Тише, — Миот посмотрел на странника, — не разбуди нашего гостя! — Он потер ладонью гладкий подбородок и задумчиво уставился в огонь. — Ты слышал о великанах, Панти?