Александр Забусов: Синица в руках [СИ]

Отмахав добрых верст десять, Лиходеев остановил движение. Соскочив с лошади, подозвал старую гвардию. Вольрад, Ждан, Горазд, Дрон. Все вместе, как и прежде. Не хватает Смеяна и Лиса.

– Настала пора разделиться. Мы вчетвером лесными тропами назад вернемся. А тебе Дрон, дальше по большаку ехать.

– Батька…

– Не спокойно на душе. Вещун тревогу подает, а я ему верю. Потому и жив до сих пор. Значит так, мотай на ус и не теряй голову. По летнику держишься между всходом и закатом Ярилы. Верст через полтораста минуешь промежуток лесного предела меж реками Сейм по левую руку от тебя и Ока, та справа должна быть. Самих рек ты можешь и не увидеть. Это ничего, так и должно быть. У смердов расспросишь про реку Крому, вот на нее путь и держи. Понял?

– Да, батька.

– Там на левом высоком берегу этой реки, притока Оки, небольшой, хорошо укрепленный город Кром увидишь. Туда и правь. Там нас и ждать будете. Осторожным будь, молодняк ведешь. Эти щеглы еще нигде толком не воевали. На тебя надеюсь. В дороге всяко случиться может. Оно конечно по уму, так нам всем вернуться нужно. Только ведь ежели соглядатаи на пути расставлены и контроль налажен, так нам ни там, ни дома ничего может не светить. Враг наш умный. Дрон, ты главное думалку почаще включай, опосля действуй.

– Сдюжу, батька.

– Надеюсь. Вот держи, – протянул вою кожаный кошель с деньгами. – На дорожные расходы хватит.

Обнялись.

– По коням, братья! Расходимся.

К своим земля прошли, сделав полукруг. С лошадей сошли задолго до места, да и неудобно с ними по лесу. Рассупонили седла, потники, поклажу поснимали, под деревом уложили. Место глухое, кому тут бродить. Без фанатизма стреножили ремешками, далеко не уйдут, не разгуляются и до дома при всем желании скоро не доберутся. След в след пошли по знакомым Лиходееву местам. Вечереет, под деревьями духота после жаркого дня, хорошо что кольчуги, снаряжение заблаговременно поснимали, каждый в свой мешок сунули, не так парко. Идут за Лихим, ни ветка не хрустнет, ни зверь не шугонется. Места свои, удельные. Птицы концертируют, а значит посторонних лес не припрятал. Вот и овраг. Если из него подняться наверх, на противоположную сторону, то усадьба станет как на ладони видна. Им подниматься незачем. По подземному ходу из низины природного окопа, можно пробраться прямиком в терем.

Резко поднял согнутую в локте руку. Замерли. Пригнулись, готовые ко всему Что не так? Легкое движение поверху. Есть? Или показалось? Медленно посмотрел по сторонам, затем снова на противоположную сторону. Вот оно! Практически слившись со стволом дерева, раскорякой выгнувшегося из среза обрыва, стоял напрягшись вытянув шею незнакомец. Наблюдал за усадьбой, ко всему прочему, стараясь услышать хоть что-то. Широкая спина выступала как мишень, провоцировала к действию. Один ли он здесь? Легкий толчок в плечо, повернул шею. Вольрад пальцем указал в сторону. Кивнул. Присмотрелся. Кого он там заметил? Как ни присматривался, не мог увидеть. Чертыхнулся про себя. Время уходит, скоро совсем стемнеет. Прошептал в сторону ведуна:

– Не вижу.

– Вон. Под кустом улегся.

Тьфу, нечистая сила. Точно. Умаялся сердешный, отдохнуть прилег. И как его Вольрад вычислил. Могли бы на нем и спалиться. Кивнул Горазду, указав на наблюдателя. Тот понял, привстав на колено, из-за спины потянул стрелу, наложив на лук, кольцом оттянул тетиву. Звук выстрела, казалось слышал весь лес. Но это только его ощущения. На самом деле шелест и тихий свист оперения. Миг, и в широкой спине шпиона торчит клок перьев, сбивая его тело на открытое пространство. Еще какое-то время было видно конвульсивное подергивание ноги. Все, готов. Теперь второй. Придется спускаться вниз и взбираться с противоположной стороны склона.

Медленно, перехватываясь руками по веревке, Вольрад спустился на дно оврага. Поднимался, поочередно втыкая клинки ножей в мягкий грунт. Пока поднимался, кажется даже дышать перестал. И вот он, тот миг, присел у тела спящего, приподнял руку с ножом на уровень плеча и, выдохнув, вонзил в грудную клетку. Даже через ров и листву Егор услышал вскрик и булькающий звук. Партач! Вот что значит, два года занимался непонятно чем.

Тишину никто не порушил. Скорее всего, некому было, но береженого, бог бережет. Покойников раздели до нижнего белья, забрали даже сапоги. Пусть те, кто найдет тела, подумают на татей. Отчинив замаскированную дверь, вошли в прохладу и сырость туннеля. Через пятьсот шагов попадут к себе на базу.