Дежурный офицер – это был Аханк – подбежал к нему с обнаженным мечом, но Керк небрежно ударил его ребром ладони, не отводя взгляда от дворца. Аханк упал и покатился по земле. Наконец он замер, без памяти или мертвый. Скорее мертвый, так как голова его лежала под необычным к туловищу углом. – Темучин, трус, выходи! – Вновь крикнул Керк. Когда солдаты охраны схватились за оружие, он презрительно крикнул им:
– Собаки, вы осмелитесь напасть на меня? Вождя пиррян, победителя долины Слат?
Они отступили перед его гневом, и он вновь повернулся ко дворцу. У выхода из тронного зала стоял Темучин.
– Ты слишком много себе позволяешь, – с холодным бешенством сказал он.
– Нет, это ты позволяешь себе слишком много, – ответил Керк. – Ты нарушаешь законы племен. Ты схватил человека из моего племени и беспричинно его пытал. Ты трус, Темучин, я называю тебя так, перед твоими людьми.
Меч Темучина сверкнул в лучах солнца.
– Ты сказал достаточно, пиррянин. Я должен был приказать убить тебя, но я хочу доставить это удовольствие себе. Жалею, что не убил тебя в первый раз, как увидел. Потому что, из-за тебя и существа, которое называет себя Язоном, я потерял все.
– Пока еще не все, – ответил Керк, нацеливая меч к горлу вождя, – но теперь потеряешь жизнь. Я убью тебя!
Темучин опустил свой меч с силой, которая бы разрубила обычного человека надвое, но Керк отразил удар. Они яростно сражались – не по науке и не по искусству, а по-варварски, только удары и парирования – а в такой борьбе побеждает сильнейший.
Звон их мечей раздавался на молчаливом дворе, к нему добавлялся лишь шум их тяжелого дыхания. Никто не уступал. Керк был старше и сильнее, зато Темучин всю жизнь провел с мечом и абсолютно не знал страха.
Так продолжалось до тех пор, пока при очередном ударе меч Темучина не разлетелся надвое. Темучин уклонился от удара Керка – меч, вместо того, чтобы разрубить его пополам, нанес ему рану в бедро. Кровь покрыла золотой шелк одежды Темучина. Керк обеими руками поднял меч для последнего удара. – Лучники! – Крикнул Темучин. Он не хотел так легко умирать.
Керк засмеялся и отшвырнул свой меч.
– Ты, правящий трус, не отделаешься от меня так легко. Предпочитаю убить тебя голыми руками.
Темучин, испустив яростный крик, подскочил к нему. Они схватились как звери. Обмена ударами больше не было. Керк сжал своими огромными руками горло противника. Темучин также схватил Керка, но мышцы на шее пиррянина были, казалось стальными. Керк усилил свой нажим.
Впервые Темучин проявил чувство, отличное от крайнего гнева. Глаза его расширились, лицо исказилось от боли. Он пытался ослабить хватку Керка, но напрасно. Руки Керка продолжали сжиматься.
Темучин изогнулся, дотянулся рукой до пояса и извлек кинжал.
– Керк: у него нож! – Крикнул Рес, когда Темучин ударил Керка ножом в бок, как раз под нижний край нагрудника. Рука его отдернулась, но нож остался в теле Керка. Керк взревел от гнева, но не ослабил хватки. Напротив, он завел свои большие пальцы под подбородок противника, нажал вверх. Темучин изогнулся от боли, ноги его повисли в воздухе, глаза чуть не выскочили из орбит.
Затем послышался сухой треск, и его тело безжизненно повисло. Керк опустил руки, и Великий Темучин, вождь высоких равнин, завоеватель низин, мертвый упал к его ногам.
Красное пятно появилось на боку Керка, и Мета подбежала к нему.
– Оставь, – приказал Керк. – Рана закрыта. Поранены мышцы, а если даже и затронуты внутренности, то об этом можно будет позаботиться позже. Сначала вытащим Язона.
Охранники не пытались мешать, когда Рес отобрал у одного из них алебарду, зацепил ею клетку и стянул ее на землю.
Язон безжизненно перевернулся от удара.
Вокруг его глаз были черные круги, глаза глубоко запали, кожа обтягивала кости. Сквозь рваную одежду были видны раны и кровоподтеки.
– Он, – сказала Мета, но продолжить не смогла. Рес согнул два прута решетки, напрягая мускулы, разогнул их. Язон открыл налитые глаза и посмотрел на них.
– Вы, как всегда, вовремя, – сказал он и потерял сознание.
– Хватит лекарств, – сказал Язон, отводя в сторону стакан, который протянула ему Мета. Он сидел на своей койке на борту родного «Драчливого», вымытый, с перевязанными ранами, с глюкозной капельницей, присоединенной к руке. Керк сидел напротив него, на боку его был бугор, там была повязка. Тека извлек у него несколько перерезанных кишок и связал несколько сосудов. Керк, казалось не заметил этого.
Читать дальше