Денниз Морхайм: Амулет

Кулл молчал: ему не хотелось отдавать Владыке Смерти никого из молодых сильных воинов: они не заслуживали такой судьбы. Для воина почетно умереть в схватке, но не быть принесенным в жертву…

— Ты в нерешительности, король, — хрипло усмехнулся Владыка Смерти, — но я помогу тебе сделать выбор, так и быть, но при одном условии: после того, как молодой Галлус оживет, ты выкинешь амулет в море.

— Как ты собираешься мне помогать? — уточнил Кулл. — Ты просто назовешь того, кого ты хочешь. Разве это помощь?

— Ты не можешь определить, кого предложить мне взамен молодого Галлуса, ведь так? Тебе жалко отдавать своих смелых, сильных и могучих воинов, своих преданных, испытанных друзей, умелых колдунов и лекарей?

Кулл кивнул, не понимая, к чему клонит Владыка Смерти.

— А ты согласишься отдать мне того, кто нанял убийц, чтобы прикончить молодого Галлуса?

— Да, — ни секунды не колеблясь, ответил Кулл, который сам бы отправил к Владыке Смерти этого человека, если бы знал, из-за кого стольким людям пришлось вынести тяжкие испытания.

— Вот он, — сказал Владыка Смерти, вытягивая вперед искривленный костлявый палец.

Он показывал в угол, где сжался старший брат Галлуса, Эрад. Он дрожал от страха и обливался потом, хотя в зале и было прохладно. Он трепетал, как лист на ветру, закрывая лицо руками. Казалось, он хотел уменьшиться в размерах и вообще находиться где-то далеко-далеко.

Все собравшиеся посмотрели на старшего сына Моргана. Владыка Смерти сказал правду: человек никогда не стал бы вести себя так, как Эрад, если бы он был невиновен.

— Но почему ты сделал это? — воскликнул Морган, ужасаясь услышанному.

Его старший сын отнял руки от лица и пролепетал дрожащим голосом:

— Потому что с самого детства все восторгались успехами Галлуса. Все говорили, какой он умный, какой сильный, сколько всего он знает, сколько умеет. Нас все время с ним сравнивали, и сравнения шли не в мою пользу, хотя я — старший сын и наследник! Но ты, отец, явно сожалел, что придется оставить все мне, как положено по закону, потому что больше любил Галлуса. Ты, брат, — повернулся он к Рекиду, — всегда предпочитал компанию Галлуса, а не мою. У матери он был любимчиком. А я… Я…

Эрад захлебнулся слезами.

— И ты поднял руку на жизнь брата! На родную плоть и кровь! — воскликнул Морган, — Как ты мог?! Такое нельзя простить. И ты должен был не завидовать, а стараться стать лучше, учиться больше, чем Галлус… Как ты мог?

Владыка Смерти повернулся к Куллу.

— Ну? — прохрипел старец.

Король посмотрел на сжавшегося в углу Эрада, на разгневанного Моргана, пораженного Ту, усталого Китулоса, воинов. Если жизнь завистника требовалась для того, чтобы оживить молодого, подающего большие надежды юношу и не забирать жизнь более достойного воина, колдуна или лекаря, — что ж, Кулл был готов ею пожертвовать.

Король посмотрел в пустые глазницы Владыки Смерти и кивнул.

— Отдай нам Галлуса и бери вместо него Эрада. А завтра рано утром я выброшу этот проклятый амулет в море…