Юрий Никитин: Человек с топором

— Помню-помню, — ответил Олег с тоской. Он опустил комок под ноги и без нежности притоптал ногой, — только чего ты все халиф да халиф! Уже забыл, как тебя тогда звали?

Мрак запротестовал:

— То был не я!… Не бреши, то был, скорее всего, ты. Твои замашки, будто тебя не знаю! Ладно, можешь не признаваться. Но если сейчас все это спалим, то я и Александрийку на тебя повешу.

Олег тяжело вздохнул, но в глазах уже появилось знакомое жестокое выражение, самые лютые люди — идейники, и с губ кроткого Олега сорвалось безжалостное:

— Заканчивай. Через десять минут силовое поле исчезнет.

На поверхность вылетели, будто ими выстрелили из жерла гигантской пушки. Странно и страшно было видеть красное пылающее небо — сплошную рану, даже видны

обнажившиеся оранжевые вены пространства, белесые нити нервов, истерзанную взрывами ткань или даже внутренности. Хотя это чересчур, такое для космоса не крупнее ничтожнейшей царапины.

— Что увидят на Земле? — спросил Мрак внезапно.

— Особенно… гм… Ирма…

— У тебя есть Ирма, — обронил Олег и умолк.

В спину едва слышно толкнуло. Впереди по красной ткани космоса затрепетали оранжевые зарницы. Не оборачиваясь, он знал, что за спиной горит, превращаясь в ничто, в свет, самая ценная планета в Галактике.

— Наддай, — велел Мрак.

— Впереди лучшая в Галактике планета, лучшие существа!

— А если…

Вспыхнул свет. Слова застряли в горле. Космос исчез, а взамен синее небо проглядывает сквозь зеленые кроны, могучие дубы-великаны по кругу, неподвижные, как космические часовые. Солнечные лучи пронизывают зеленую листву, по лужайке бесшумно двигаются взад-вперед ажурные тени. Могучие ветви благосклонно простерли ветки над поляной, заботливо укрывая от солнца. По толстой коре ползают жуки-рогачи. Пестрые бабочки слетелись к выступившей полоске сока из трещины, там блестят зелеными спинками жуки-бронзовки. В ветвях мелькнул рыжий хвост, а с самой вершинки дуба понеслась рассыпчатая трель соловья.

В центре поляны на большом пне жмурится, как кот на солнце, Таргитай с дудочкой в руках. Лицо круглое и румяное. Увидев Олега и Мрака, заулыбался, воскликнул счастливо:

— Олег! Мрак! Как долго я вас не видел!

Олег посмотрел ошалело себе под ноги. Мягкая шелковая трава, но дальше, к центру поляны, все заботливо вытоптано. Рядом гулко засмеялся Мрак, вскинул руки, и на вытоптанном вспыхнул костер, моментально прогорел и тут же погас. На его месте возникли багровые груды крупных углей, похожих на драгоценные рубины с кулак размером. По бокам появились толстые рогульки, грубо вбитые в землю, а сверху на толстом шесте…

Рот Олега наполнился слюной. Нежная тонкая кожа молодого кабанчика уже начала румяниться, прозрачные капельки срывались под действием гравитации, летели медленно навстречу жару, половина превращалась в пар, еще не достигнув, а оставшееся, коснувшись багровости, шипело и выстреливалось вверх тонкими сизыми струйками.

Нежная кожа из розовой стала коричневой, начала слегка отслаиваться. Кое-где даже лопнула, из трещин выстреливаются почти прозрачные струйки пара, а крупные капли блестят, как жемчужины.

Таргитай вскрикнул счастливо:

— Мрак! Ты тоже все умеешь?

Олег, двигаясь как деревянный, сел на толстое бревно с отслоившейся корой. Мрак исчез, тут же возник сидящим у костра. В ладони блеснул острый нож, от кабанчика отделился кусок мяса с бока. Олег увидел блеснувшие ребра, там же самое нежное мясо, наконец что-то в нем проснулось, руки поднялись как будто сами по себе, пальцы жадно ухватили большой горячий ломоть.

Ели молча, быстро, жадно, разгрызали кости, доставая сладкий мозг. Мрак рычал от удовольствия.

— Зачем? — сказал вдруг Мрак. Он на миг перестал жевать, оглядел всех блестящими коричневыми глазами.

— Мне почудилось… что эти… которых мы в распыл… слишком рано отказались… даже забыли, что такое жаренный на углях кабанчик. Пусть даже у них жареным кабанчиком была ящерица, рыбопаук или большой кристалл осмия. А это… опасно. Мне смутно чудится, что вот так быстро перейдя к… ну, понятно… и отказавшись от жареного кабанчика, потеряем нашу дикую составляющую… что и есть наш наступательный дух!… А это, как говорит один мой мудрый друг, не есть бардзо карашо…

Олег доедал ножку, хрустел, чавкал, прорычал с набитым ртом:

— От эстета слышу. Это говоришь постоянно ты.

— Хреново то, — закончил Мрак, он с тревогой посматривал, как быстро тает мясо на кабанчике, — что после короткого… или долгого периода благополучия… начинаешь с опаской смотреть по сторонам: а не появились где-то молодые да дерзкие, что нарушат уют да покой? Если появятся, не прихлопнуть ли их заранее? Пока не начали беспокоить варварскими набегами, созданием новых звезд, переделкой космоса, добавлением новых констант…