Наталья Ильина: Стражи миров

– Тр-р! – зычно рявкнул он, натягивая вожжи.

Лошади охотно встали, свесив головы. За спиной возницы в пологе фургона образовалась щель, и оттуда выглянула кудрявая огненно-рыжая женская голова.

– Дитё! – удивлённо воскликнула голова. – Чего сидишь, дубина? Помоги несчастному ребёнку взобраться к нам! – беззлобно прикрикнула она на возницу и скрылась.

Возница откинул капюшон и весело блеснул синими глазами из-под смоляных кудрей, поднимаясь. Чара невольно приоткрыла рот: незнакомец был настолько же невысок, насколько широк. Его квадратное тело опиралось на чудовищно кривые короткие ноги. Он наклонился и протянул девочке лопатообразную ладонь.

– Полезай в фургон, птица мокрая, – добродушно пробасил странный возница и легко, словно она и не весила ничего, вздёрнул Чару на козлы.

Девочка пропихнулась за перехлёст полога и замерла.

Под полукружьем тканевого потолка качнулась большая масляная лампа – повозка снова тронулась. Жёлтый свет падал на странное нагромождение ящиков, корзин и тюков. На Чару с любопытством уставилось четверо пассажиров необычного экипажа. Рыжеволосая женщина средних лет, которую она уже видела. Чумазый подросток, по виду чуть младше самой Чары. Толстяк в полосатой тунике, такой румяный, словно только что вылез из бани, и невероятно тощий парень неопределённого возраста, упиравшийся острым подбородком в острые же колени.

Рыжеволосая ловко обогнула ближайший к Чаре тюк и потянула девочку вглубь фургона.

– Давай-давай, не бойся. Не обидим. – Женщина улыбнулась, показав плохие зубы. – Карик! Найди сухую одежду, не видишь, дитё насквозь промокло! – прикрикнула она на мальчишку и обернулась:

– Садись, сейчас согреешься. Есть хочешь?

Чара только кивнула, растерянная и смущённая всеобщим вниманием. Мальчишка протиснулся к ним и протянул ей охапку вещей.

– А ну, все – отвернулись, живо! – скомандовала рыжеволосая, и обитатели фургона завозились, послушно поворачиваясь к Чаре спиной.

Длинная складчатая юбка, мягкая рубаха, колючие шерстяные носки до колен и выворотка козьего меха без рукавов – Чара перестала стучать зубами ещё до того, как закончила переодеваться.

Рыжеволосая отстранилась, оглядела девочку и удовлетворённо кивнула:

– Так-то лучше! Всё, мы закончили.

Толстый, тонкий и мальчишка обернулись и снова принялись рассматривать Чару.

– Меня зовут Триш. Это, – женщина ткнула пальцем в сторону толстяка, – Фонен. Там, – последовал тычок в уголок между двумя корзинами, – Лорд Всезнайка. А здесь у нас Карик.

Мальчишка сердито зыркнул на Триш чёрными, словно уголь, глазами.

– Под дождём мокнет Великан Атто, – продолжила Триш. – А все вместе мы – актёры. А кто ты? И почему бродила тут в одиночку?

– Меня зовут Чара, – пробормотала девочка. – Я… путешествую.

Толстяк хмыкнул. Мальчишка недоверчиво ухмыльнулся, а Триш только кивнула:

– Ну и славно. Мы тоже, вот, путешествуем. Держи.

Она протянула Чаре толстый ломоть чёрствого хлеба и варёную ногу некрупной несушки. Молчаливый и странный, состоявший, казалось, из одних острых углов Лорд Всезнайка кинул мальчишке луковицу. Тот ловко поймал её и передал Чаре.

– Спасибо, – выдохнула она.

Повозка скрипела, покачиваясь. Голова кружилась от тепла, запаха еды и незнакомого ощущения заботы, окружившего её со всех сторон в обществе этих странных людей. Чара моргнула, прогоняя невесть откуда взявшиеся слёзы, и вцепилась зубами в холодную птичью ногу.

Она собиралась всего лишь согреться и переждать дождь, но вышло так, что скрипучий фургон актёрки Триш уже несколько дней пылил по прямой, как стрела, дороге Больших равнин, а Чара всё ещё путешествовала в нём. Она сидела на козлах рядышком с Великаном Атто и грызла спелую крушу. По обе стороны от дороги до самого горизонта волновалось под ветром зелёное море трав. А по вечерам Белую луну окружали бесчисленные россыпи звёзд.

Лорд Всезнайка, или Югорь, как его звали на самом деле, научил Чару отыскивать в этом сияющем хаосе рисунки нескольких созвездий. И начал с самого важного – Летящего Стража, на левом плече которого мерцала яркая Путеводная звезда. Длинный, нескладный и невероятно застенчивый, Лорд Всезнайка оживлялся только в двух случаях: во время представлений или тогда, когда кто-нибудь проявлял интерес к его познаниям. Девочке казалось, что он знает абсолютно всё, ведь любую монету он готов был обменять на книгу или старинный свиток.