Сергей Алексеев: Арвары. Магический кристалл

– Ты слышал? – немного погодя спросил он.

– Хитрость варваров не имеет предела, август. Они что-то задумали. Полагаю, Урджавадза на всякий случай ищет причину, чтобы расторгнуть договор.

– Я исполню все, что бы им ни пришло в голову! И пусть Авездра перешагнет мой порог! – клятвенно произнес Юлий и тут же постарался взять себя в руки. – Сейчас меня интересует другое… Как ведут себя персы?

– Они по-прежнему пытаются выманить легионы из междуречья в горные пустыни, – обеспокоенно доложил консул. – А войска и боевые дозоры на правом берегу подвергаются нападениям конниц, в том числе и ночью. Мамей был вынужден отвести за Евфрат последние три когорты и снять мост…

– Кто Мамею позволил сделать это? – возмутился Юлий.

– Это я позволил, август. Когорты измотаны постоянными стычками, солдаты давно не получали жалованья. Была опасность, что персы захватят переправу.

– Впрочем, да, сейчас и это неважно… Я хотел спросить о персидских эмиссарах в Армении.

До своего нового назначения Лука служил дипломатом, и благодаря его усилиям и способностям, был заключен желанный договор с артаванским царем, за что Юлий произвел тридцатилетнего грека в консулы и приблизил к себе.

– Они по-прежнему ищут связей с влиятельными особами при дворе Урджавадзы, – доложил искусный дипломат. – Мне стало известно, вавилонские купцы тайно доставили в миссию крупную сумму в золотых монетах. Готовится подкуп одного из царских советников по имени Дариастр.

– Дариастр? Это же самый влиятельный сановник! Он способен на что угодно!.. Ты сообщил об этом послу?

– В течение одного дня, согласно Низибисскому договору.

– И что он ответил?

Лука несколько смутился.

– Из его цветистой речи я понял, что Дариастр уже казнен.

– Казнен?.. Так быстро?

– В Артаване не существует судов и каких-либо законоуложений. Все судебные инстанции заменяет воля одного человека. У македон жестокая военная дисциплина.

– За что же казнили? Раскрылись его сношения с персами?

– Нет, август, он оказался лазутчиком тмутарских варягов с Русского моря.

Упоминание об этом море покоробило императора, и он машинально спрятал правую руку.

– А что сейчас происходит в столице Артаванского царства?

– Внешне все спокойно. Придворные, вельможи и даже представители низшего сословия изучают ромейское право, а также латынь и греческий.

– Они изучают наши наречия?

– Да, август. Учитывая их воинский порядок, весьма успешно. Они ходят строем и хором повторяют слова. В день заучивают до сотни слов и всевозможных оборотов.

– Ромейским правом интересуются многие народы. Но зачем воинственным варварам языки?

– Языки существуют для общения, август, – уклонился от ответа дипломат. – Нам это сейчас очень кстати. Всегда приятно иметь раба, который тебя понимает.

– Ладно, оставь меня одного, – дружески попросил император. – Я хочу охладиться. В Ромее сегодня было жарко…

– Я буду за дверью, август.

– Нет, постой!.. Послушай, Лука, ты ее видел, царевну?.. Она хоть не уродлива?

– Я видел ее, но только сквозь персидский фламеум, – вновь попытался увильнуть от прямого ответа консул. – Когда царевна сидела на верблюде… Покрывало не столь прозрачное, чтобы можно было разглядеть, но показалось, дочь похожа на отца.

– О, боги!.. Неужто такое же чудовище?

– Она не вызывает крайнего отвращения. Кожа смуглая, глаза будто бы раскосые, но широкие…

– А стан?

– На Авездре одежд было в трижды больше, чем на после Урджавадзы. И еще, ни царевна, ни Урджавадза никогда не смеются и не улыбаются. Впрочем, как и все македоны. Они вообще не умеют веселиться и радоваться.

– Наверное, это ужасно… А что еще ты разглядел у царевны?

– Отчетливо видел лишь ее руку.

– И что?..

– В руке была плеть с золоченой рукоятью, усеянной самоцветами. А на пальцах перстни с камнями такой величины…

– Довольно! – болезненно прервал его император. – Ступай… И в полночь приведи ко мне весталку.

Еще полсотни лет назад об Артаванском царстве никто в мире не слышал и слышать не мог, ибо такового не существовало. Но при императоре Клавдии из глубинных недр Востока, словно из тьмы на свет, неожиданно вышел многочисленный народ, называющий себя македоны. Разноплеменный, разноязыкий и пестрый, он поначалу воспринимался как дикая, полукочевая орда всадников на верблюдах, вторгшаяся в предгорья Кавказа. Однако скоро все заблуждения развеялись: македоны отличались высочайшей государственной организацией, по своему устройству и порядку сравнимой разве что с гигантским легионом, а богатства, коими они владели, не подлежали никаким сравнениям. Этот народ-армия без всяких сражений, словно нож в масло, вошел в земли Армении, неведомо каким образом предварительно заключив с ней очень прочный союз, и сделал своей столицей древний армянский город Артаван, до основания разрушенный персами и долгое время лежавший в руинах.