Наталья Буланова: Травник

После этой мысли дела у Майи пошли быстрее: в десяток движений собрала воду с пола, шустро переоделась и приготовилась выйти из комнаты, когда из угла вдруг донесся громкий писк.

Майя испуганно пригнулась и развернулась на месте.

В углу, как раз рядом с норкой, что легко было не замечать, сидела мышь. И, вроде, вполне обычная: и серый цвет, и размер ничем не примечательный, и хитрые бусинки глаз. Вот только хвостик выделялся привязанной на тоненькой матерчатой ленте запиской.

– И откуда ты взялся, гость ненаглядный? – Майя понимала, что вряд ли дождется ответа, но так успокаивала расшалившееся сердце. Девушка медленно приблизилась к зверьку, остановилась в паре шагов. Мышка не дрогнула, один крайне любопытный нос устремился вверх. Не испугалась ни протянутой руки сыщицы, ни даже несмелого прикосновения к хвосту – стояла на месте, изредка перебирала лапками, и терпеливо ждала. Но как только ленточка освободила хвост, серый посыльный скользнул обратно в нору.

Желтовато-серая записка заинтриговала Майю, и, не теряя время, раскрутила свиток и с удивлением прочитала: «Сдашь – раскрою одну знакомую люмию!» Последнее слово набатом прозвучало в ушах, а сыщица удивленно открыла рот.

Люмия! Девушка слышала это слово всего один раз от бабушки, когда та готовилась проститься с жизнью. Увядающая на глазах женщина послала за стаканом воды, обещала рассказать о сущности люмии, но когда двенадцатилетняя девочка вернулась в комнату, та уже попрощалась с этим миром.

Как тогда горевала маленькая Майя! Ведь не мыслила жизни без единственной родственницы.

Ну почему, почему бабушка не соглашалась рассказать раньше?! Боялась, девочка не справиться с тяжкой ношей? Незнание было хуже в сто раз! А жизнь, полная догадок – во стократ ужасней…

Майя знала, что нельзя показывать способность на людях, только в вынужденных ситуациях – это бабушка Рая вбила в нее с младых ногтей. Живущий на окраине города одинокий маленький ребенок не сумел почерпнуть больше никакой информации о даре.

Девушке и так пришлось несладко последующие годы до совершеннолетия – приходилось имитировать бабушкину болезнь. С соседями дружбу никогда не водили, поэтому никто не заподозрил неладного. Но сыщица до сих пор не забыла тот клокочущий внутри страх, когда среди ночи, с трудом погрузив на разбитую тележку единственного родного человека, отправилась в лес, прикрыв тело прогнившими досками. Девочке дорогого стоило похоронить бабушку в разгар зимы, но никто на свете больше не мог помочь. Не было друзей, не было подруг, только они вдвоем и Осторожность с большой буквы этого слова.

Майя много раз спрашивала бабушку о родителях, но та сильно расстраивалась и замолкала на целый день, что со временем девочка оставила попытки узнать о родных. Росла в атмосфере строжайшей тайны, под строгим присмотром, а когда бабушки не стало… вдруг осталась одна наедине с пугающим миром и неизученным даром.

Или, может, проклятием?

Девушка подошла к зашарпанному резному зеркалу и задрала край теплой кофты, повернулась хрупкой спиной к отражению. Темно-коричневый узор увеличился в размерах, а новый виток появился на правой лопатке – немедленная плата за остановку времени. Так происходило каждый раз: стоило Майе использовать способность – рисунок разрастался.

Начиналось все невинно, с щиколотки правой ноги. Маленькая Майя часто рассматривала, как аккуратно выглядит родимое пятно, по форме похожее на тонкий изящный браслет. Девушка взрослела, замедляла время то спонтанно – при сильном испуге, то специально – чтобы раздобыть еду и деньги. И рисунок обретал новый вензель с каждым использованием дара.

Маленькой девочке из городских трущоб приходилось выживать скорее как преступник, чем добрый самаритянин. Отложенные заботливой бабушкой деньги на жизнь быстро закончились, пришлось воровать, хитрить и быстро бегать, чтобы прокормиться.

Рисунок захватил правую ноги, устремлялся вверх, и "расписал" правую половину спины до лопатки. И сегодняшний случай принес родимому «тату» новый штрих.

Мая поправила кофту, вернула себе собранный вид, но тревога застыла в серых, как дождливое небо, глазах. Что будет, когда рисунок дойдет до шеи? Люмию обнаружат! Раскроют! И тогда либо убьют, либо используют в интересах сильных мира сего.

«Откуда пришел травник? Кем является на самом деле? Что хочет?» – и еще куча вопросов крутились в голове девушки, словно головастики в заводи. – «Как много ему известно о люмиях?»