Работа спорно двигалась. Корабль, из-за дня в день, набирал рост. Идэн и Ауст, уже не стеснялись друг друга. Они, по долгу, мирно беседовали совершенно на разные темы. И, что удивительно – Идэн ни разу, не вспомнила о Хальве, словно и не было – этих долгих, мучительных дней скрывания на чердаке.
Стоя рядом друг с другом, они забивали гвозди, шпаклевали и красили борта, убеждаясь в сходстве своих характеров. Встречаясь глазами, они уже, не отводили взгляд друг от друга, а смотрели друг другу в глаза осознавая, что между ними зарождаются отношения сладостные, трепетные, счастливые и долгие. Не смотря на трудность работы, от которой – у них немели руки и ноги, и болело все тело, они были довольны совместным выполнением возложенных на них задач и не сожалели об этих лишениях. Именуя это не иначе, как счастье. За это время, что они провели вместе, – они узнали друг о друге, как им казалось, всё; словно пробыли вместе целую вечность. Но, даже не смотря на это – сердце Идэн продолжало неистово колотиться внутри.
– Почему, от его присутствия, так начинает биться сердце? – задавала она себе этот вопрос, хотя и сама прекрасно знала ответ – «ЭТО ЛЮБОВЬ!!»
Увлечённые работой и друг другом они не заметили, как пришла Белая Ночь. Солнце не заходило за горизонт – оно, лишь перемещалось с востока на запад, оставаясь где-то у них за спиной, где-то на севере. И, лишь, чтобы оставить за ночью, её исконное и подтвердить астрологическое время суток на небосводе величаво появлялась яркая – жёлто-оранжевая, а порою даже и голубая луна.
В один из таких сказочных вечеров Ауст соорудил качели. Он взял длинный такелаж. Привязал канат к могучей ветви раскидистой сосны, а для удобства сидения посередине положил доску.
Идэн, точно птица, парила над землёй улетала в убегающую высь. Ветер, обжигая, бил ей в лицо. От резкого взлёта радостного свистело в ушах, а чарующая высота создавала иллюзию бесконечного пространства, до самых небес. Широко раскрытые глаза, вдруг наполнились неописуемым счастьем, безудержно смотрели вперёд, в бесконечную голубую даль неба залитого и золотистыми лучами Солнца и магическим светом, таинственной чарующей Луны. Охваченное восторгом, лицо Идэн сияло, весёлыми, ликующими выражениями. Щеки порозовели. Она смеялась, радостно и от души, погружённая в этот сказочный аромат стихии. Молодость раскрылась в ней, обнажая её и наполняя, со всей, присущей, лишь ей – молодости – чарующей, обаятельною и притягательной непосредственностью. Скользя, между пространством Выси и Земли, Форсет с каждым взмахом улетала все выше и выше. Ветер разлетался по сторонам. Взлёты приобрели такую скорость, что напоминали мотание маятника, с такой стремительностью, что Идэн нельзя было рассмотреть, и если бы не светящиеся на лету глаза, то можно было бы подумать, что это носится по небу не видимый фантом в раздувающихся одеждах. Глаза её светились, точно звезды на небе, волосы растрепались и следовали за ней, словно шлейф. Одежды клокотали на ветру, словно буря полоскала их. Как стихия полощет стяг или парус на корабле викинга. Она наслаждалась полётом – это была её среда, её стихия, её воздух. Светлые, пшеничные волосы девушки, с лёгким рыжим налётом в небесных лучах отливали янтарём. Ауст любовался ею, как прекрасна, величава и могущественна была она в этом полете, улетая в лазурную высь и возвращаясь обратно, подобно морю во время бушующего урагана, морю безудержному и неукротимому.
– Ой – й – й!!! – испускала она восторженный вскрик и улетала, ещё выше в небо и тут же со свистом проносилась обратно, чтобы вновь взмыть, набирая очередную высоту. Она ликовала и наслаждалась полётом и музыкой разносившейся по округе.
Ауст, как то, из ветки – выстругал рожок. Украсил его, не замысловатой резьбой, получилось, очень, даже красиво и удобно играть. Сейчас, он сидел на бугорке и играл, какую-то лирическую мелодию. Музыка, порою переходила в воинственный марш и возвращалась обратно к нотам певучим и растянутым. Так, меняя темпы, он играл для неё, сидя на своём возвышении. В вышине, под самыми сводами высоченной сосны мелодия звучала торжественно, а в самой, наивысшей точке своего полёта, звучание было величаво на столько, что Идэн хотелось затормозить – остановить время – остановить своё пребывание в этом пике и наслаждаться и наслаждаться этими звуками. Находясь в таком состоянии, она отчётливо видела и верила, в уготованную ей с Аустом прямую дорогу и идти, по этому пути, они будут вмести твёрдым шагом. Она верила, что в их создающихся отношениях заложена, такая безмятежная, безукоризненная и ясная уверенность. Уверенность крепкой, дружной семьи, с приятной сытостью, с всеобщим удовольствием и достатком и само собой разумеется любовью и любованием друг другом. От всего этого нахлынувшего счастья ей хотелось плакать. С Хальвом у неё, таких ощущений не возникало. Хотя, знала она его – уйму лет. И, как ей казалось – досконально, но, чувство туманной дымки не покидали её, на протяжении всего времени их общения. Может, поэтому, она, так – довольно-таки безболезненно – пережила его обман и расставание. Нет! Она любила Хальва, иначе не были, бы пролиты, те реки слез. Не было бы тех бессонных ночей, проведённых в проёме чердачного, слухового окна. Но, сейчас, ей казалось это – чем-то далёким и даже происходившее не с ней.
Читать дальше