Александр Никонов: Ковчег острова Альмендралехо. приключенческий роман

Они опять надели спасательные костюмы и легли на диванные подушки около иллюминаторов, держась за поручни. Их спасительную скорлупку бросало всё сильнее и сильнее, чувствовалось, как её то поднимает, то бросает в бездну. Грохот волн, бьющих в борта, оглушал и ужасал их. Сколько продолжалось это природное безумие, ни тот ни другой сказать не мог бы, если бы их спрашивали об этом даже на страшном суде.

В какой-то момент Алексею послышался странный скрежет, потом ещё раз. Он приподнял голову, тронул жену рукой и закричал, стараясь перебить грохот, беснующийся внутри:

– Слышишь? Ты слышала что-нибудь?

– А, что?! – переспрашивала оглушённая Глафира.

Он крикнул ей в самое ухо:

– Ты что-нибудь слышишь?!

Через несколько секунд Глафира отозвалась:

– Да, слышу, скребёт кто-то!

В этот момент они почувствовали страшной силы удар, затем ещё один, и ещё. Половинка судна стала переворачиваться, и Глафира, стараясь удержаться за поручень, закричала:

– Ма-а-ма-а-а-а!!!

16

Питер Черрик мчался по автостраде на своей машине, стараясь успеть вовремя на встречу с матерью. Нет, не потому, что этого требовали обстоятельства, а потому, что сам Питер привык к пунктуальности. Все последние годы, когда он руководил дочерним предприятием отца, требовало от него этого. Переговоры, встречи, заседания, совещания – всё это дисциплинировало, и сейчас Питер уже не мог позволить себе отклониться от размеренного и ограниченного ритма жизни хотя бы на секунду.

Ещё утром мать позвонила ему в офис и потребовала свидания. Сколько он ни старался прояснить цель встречи, она отвечала:

– Питер, поговорим лично, это не телефонный разговор. Понимаешь, для меня это очень важно. Ты приедешь? Ну, обещай!

И он мчался к ней. Внезапно его машину перегнал открытый джип, свернул на его полосу и притормозил. Чтобы не врезаться, Питер взглянул в зеркало заднего вида и, увидев за собой голубую «Тойоту», бросил машину чуть влево и нажал на тормоза. Это наверняка были молодые люди, которые таким образом искали развлечений. Джип снова рванул вперед и исчез, свернув направо. Питер выругался по-русски:

– Скоты, сядут за баранку, а что с ней делать, не знают.

Питер осторожно тронул автомобиль, взглянув предварительно в зеркало заднего обзора. Сзади была та же голубая «Тойота». Странно, подумал Питер, почему она не обогнала его и не поехала дальше. Подъезжая к повороту, где находилась их вилла, Питер снова взглянул в зеркало и снова увидел ту же самую машину. На этот раз предположения превратились в уверенность: за ним следили. Но кто и зачем? Конкуренты? Методы промышленного шпионажа совершенно иные. Недруги? А что они этим добиваются: что он запаникует и совершит нечто опрометчивое? Не дождутся, он, Питер, уже давно научился управлять своими эмоциями и поведением. Так кто же это?

Он забыл об этом инциденте, как только вошёл в дом. Мать, как всегда, была в халате, в серебряных туфельках на невысоком каблуке, непричёсанная и без косметики. В таком виде она всегда напоминала Питеру женщину из прислуги. От служанки её отличали разве что надменный и острый взгляд, капризный изгиб губ и небрежные ленивые движения тела и рук. Когда он вошёл, она металась между диваном и маникюрным столиком у огромного резного зеркала.

– Ах, Питер, наконец-то ты приехал, – театрально громко сказала она, прижимая ладони к груди. – Давай, посиди со мной. Я так давно тебя не видела.

Он поздоровался с матерью и сел рядом с ней на диван, уже понимая по её жестам и её привычкам, что ей что-то от него понадобилось. Ему было очень жалко свою непутевую мать, она напоминала ему сейчас увядающий осенний цветок, который при возвестии первых холодов тщится продлить свою красоту и свежесть. При тёплых дневных лучах солнца он ещё расправляет свои лепестки, поднимает головку, а под вечер снова сникает и вянет. Мать продлевала свою молодость, как могла, и он её не осуждал за это – таковы законы природы, и не только человеческой. Эмели сразу стала жаловаться:

– Питер, ну скажи мне, почему твой отец так поступил со мной, что я ему сделала плохого. Он ограничил меня в средствах. Крис мне объяснил, что я могу использовать только проценты по банковским вкладам. Разве это справедливо, сынок?

– Мама, но ведь у тебя есть свой счёт, – возразил Питер. – У тебя есть акции других предприятий. Почему ты не воспользуешься ими.

– Понимаешь, деньги на моём счету уже почти закончились. А акции… Ты же знаешь, что мои акции находятся в управлении отца, и я не могу ими распоряжаться. Продажа акций других предприятий не дадут того, что мне надо. Даже отец, мой родной отец и твой дедушка отказал мне в помощи. А отец, где он, твой отец, где? – Эмели вскочила и снова стала нервно ходить взад – вперёд.