Валерий Рух: Князь

Стас лежал в мокрой траве, голова трещала. Фотограф провел рукой по затылку – набухла внушительная шишка, на пальцах остались капельки крови. Здорово треснулся. Он приподнялся на локтях и попытался восстановить череду событий.

Кажется, тогда испортилась погода. Точно. Иван еще побежал переодеваться в Черномора. Гости суетились перед грозой, получились неплохие снимки… А потом появилось нечто экстраординарное, что-то вроде НЛО. Схватило Людмилу, схватило Руслана. И улетело. А снимки… это будет сенсация!

Стас вздохнул и прижал к груди фотоаппарат, словно старатель мешок с золотыми самородками. Над студентом раскинулось холодное небо, сверху падали редкие, но крупные капли, со всех сторон доносились звуки ругани, беготни, обрывочных криков. И тут над фотографом возникло лицо Георгия Викторовича, отца украденной невесты: глаза превратились в щелочки, губы набухли от напряжения и подперли нос, массивная шея побагровела, как кафтан исчезнувшего жениха. Несостоявшийся тесть нервно растянул узел галстука и проорал в лицо Стасу:

– Где моя дочка, полудурок?

– Я н-не, н-незна… – Стасу показалось, что язык завязался узлом.

– Что ты блеешь, козлище, куда Людочку подевал, спрашиваю?! – Георгий Викторович обернулся и крикнул кому-то через плечо: – Ментов вызывай, чего встал!

Стас попытался встать, но массивная рука пригвоздила его к сырой траве. Отец невесты схватил фотокамеру и рывком снял – ремешок ожег фотографу шею и чуть не оборвал уши. Шишка на затылке стрельнула болью.

– Фоткаешь, будто вы с дружком ни при чем! Алиби себе наскрести решил, ну-ну!

Фотоаппарат с размаху саданул Стаса по щеке, затем объектив впечатался в лоб. «Если этот псих перехватит фотоаппарат за ремень, то наверняка проломит мне голову», – успел подумать Стас, когда удар разбил ему губы.

Вместо нанесения очередного удара, Георгий Викторович отвалился в сторону – какой-то старик подоспел на помощь и сшиб обезумевшего директора пинком. Через секунду Стас узнал Ивана, наполовину облачившегося в наряд Черномора: черный балахон развивался на ветру, два метра спутанной бороды из дешевой синтетики волочились по земле. Тут же подоспели подручные Георгия Викторовича и заломили тамаде руки за спину, уткнули головой в столешницу.

Стас сплюнул кровью в траву и обнаружил в красном сгустке белеющий камушек. Язык подтвердил догадку – зуба не хватало.

Отец невесты медленно поднялся, громадные ручищи неторопливо отряхнули пиджак от налипших травинок. Брови нахмурились, по лицу, смешиваясь с каплями выступившего пота, струился дождь. Тяжело сопя, Георгий Викторович подобрал фотоаппарат и перехватил за ремешок.

– Куда Руслана-то дели? Может быть ты разговорчивее, пугало? – Директор навис над прижатым к столешнице Иваном, словно взбесившийся холодильник. – А?!

Иван заорал. Описав широкую дугу, фотоаппарат ударил в цель. Раздался мерзкий хруст. «Господи, он сломал Ване череп, – подумал Стас. – Во что мы ввязались…» Через пару секунд студент понял, что с проломленной головой люди не могут так орать и материться. Приподнявшись на локтях, Стас увидел, как директор хмуро щерится, а белую скатерть покрывают обломки фотоаппарата. Удар пришелся в нескольких сантиметрах от лица тамады.

– Ты мне ничего не хочешь сказать? – ласково спросил Георгий Викторович, склонившись к уху Ивана.

– Мы вправду ни при чем! – выдохнул тот. – Пусть ваши жлобы перестанут мне руки ломать, я сейчас сдохну.

Отец невесты удовлетворенно хмыкнул и сделал знак отпустить. Подручные – видимо, из состава охраны – разжали хватку и невозмутимо встали рядом.

– Ладно, ребятки, я вам верю, – сказал отец невесты. – Это, знаете ли, была проверка на искренность. Безотказное средство. Раньше было популярно.

Он сел за стол и угрюмо закурил. Охранники ненавязчиво, но бескомпромиссно предложили студентам присесть рядом и встали за их спинами. Стас чуть не плача начал перебирать обломки фотоаппарата. Ветер умерил порывы, темные тучи потихоньку бледнели, дождь перешел в мелкую морось.

Недавнее пиршество походило на остывающее поле брани. Среди столов валялись перевернутые стулья, на перекрученных ветром скатертях громоздилась побитая посуда, в немногих устоявших бокалах алкоголь разбавила дождевая вода. Поперек двух столов застыла конструкция растяжки – вывернутые столбы блестели от грязи, в распластанном плашмя баннере накопилась лужица. Аудиоколонки лежали на земле, словно сшибленные кегли, мужички из фольклорного ансамбля суетились и пытались их поднять.