Ольга Чалых: Сказки на ночь. Сборник

Длинная похоронная процессия растянулась от монастыря Святого Патрика до старого кладбища, существовавшего уже не одно столетие. Про него ходило множество легенд. Кто-то приписывал ему ужасные жертвоприношения, кто-то – ночные прогулки мертвецов, а кто-то и вовсе называл проклятым. Однако в округе оно было одно, и выбора в принципе перед родственниками умерших не стояло.

Возглавляла траурную процессию пожилая настоятельница Ирма, шедшая рядом с гробом Преподобного, который несли на своих плечах послушники мужского монастыря. Они специально прибыли на его похороны. Лица присутствующих были полны скорби и печали. Замыкал процессию задумчивый Патрик. Он не хотел выделяться, и когда настоятельница предложила ему нести гроб Преподобного, молодой человек тут же придумал отговорку – плохое самочувствие и стресс после смерти своего наставника. На самом же деле сейчас он находился на распутье. Ему предстояло покинуть в самое ближайшее время монастырь, дававший на протяжении двадцати лет пищу и кров. По крайней мере, он рассчитывал на это. О своем решении Патрик еще никого не известил. Молодой человек боялся того, что настоятельница начнет отговаривать его, вспоминая покойного Мориса и то, чем обязан ему Патрик. Увлеченный своими думами, он не заметил, как уткнулся носом в стоявшего впереди человека. Процессия, достигнув кладбища, остановилась. Гроб, обитый ярко-бордовой тканью, поставили на два стареньких стула. Пришедшие проститься с Преподобным, окружили его со всех сторон. Среди этой толпы, находясь как можно дальше от гроба, и затерялся Патрик.

– Сегодня в свой последний путь отправился Преподобный Морис, умерший после тяжелой болезни, – начала свою речь настоятельница.

От этих слов Патрика несколько покоробило: он-то знал, что нехотя приложил к этому свою руку. По коже пробежали мурашки, в горле встал ком.

– Мы все очень любили его. За годы, проведенные рядом с ним, я не встречала человека лучше. Он ушел, но дело его, благодаря нам, живет и будет жить! Хоть сегодня и самый печальный момент для нас за последние десятилетия, но я думаю, что он бы очень хотел услышать эти слова: Преподобным, по желанию покойного Мориса, назначается Патрик Адвего, – с некой торжественностью, не присущей обыкновенным похоронам, произнесла Ирма, пытаясь глазами отыскать ошарашенного юношу.

На самом же деле Патрик почти не слушал речь настоятельницы, он находился в своих мыслях, пока его слух не уловил собственное имя. Молодой человек ошарашенно посмотрел на монахиню, усиленно искавшую его глазами. «Явно, не просто так, она хочет, чтобы я вышел», пронеслось в голове Патрика. Он пригнулся и, теряясь среди толпы людей, быстро направился к выходу.

Пока настоятельница пыталась отыскать глазами лицо будущего Преподобного, он уже во всю прыть спешил к стенам монастыря. Юноша во что было то ни стало решил именно сейчас покинуть двадцатилетнее пристанище. У него словно было какое-то свое чутье. Однако как только Патрик добрался до дверей монастыря, он понял, что попасть в него не сможет, потому что все до единого находились на кладбище. Молодой человек негодующе плюнул на землю и злобно пнул массивную дубовую дверь, мешавшую ему совершить побег. Патрик тяжело вздохнул и присел на большой камень, лежавший неподалеку. К нему тут же поспешил кот черно-белого окраса – любимец монастыря, и радостно замурчал. «Эх, Джим, придется ждать, пока все вернутся, а значит, и побег откладывается», обреченно подумал юноша и ласково погладил кота, расстроенно смотря на небо, которое то радовало своей голубизной, то внезапно навевало грусть и скуку темными тучами. Так Патрику пришлось просидеть больше часа, пока, наконец, вдали не показалась траурная процессия, возвращавшаяся с похорон. «Нужно еще как-то оправдаться перед настоятельницей… скажу, что почувствовал себя плохо», твердо решил юноша и изобразил болезненность на лице.

Через полчаса процессия достигла двора монастыря. Первой также шла настоятельница. Ее лицо выглядело озабоченным. Она еще издалека заметила Патрика, сидевшего на камне. Женщина приблизилась к входной двери и строго проговорила, не смотря в его сторону.

– Зайди в мой кабинет сию же минуту!

– Я, – уже было начал оправдываться молодой человек, но тут же понял, что слушать здесь его никто не станет. Он виновато опустил голову и вошел за Ирмой в монастырь. Женщина приподняла полу своего одеяния и стала взбираться на второй этаж, где царила полная тишина. Юноша покорно следовал за ней. Наконец они остановились у входа в кабинет. Женщина достала из кармана ключ и отперла дверь. Патрик сконфуженно перешагнул порог. В этом кабинете юноша бывал крайне редко. За то время, что он не был здесь, обстановка ни капельки не изменилась. Все те же тяжелые шторы, навевавшие грусть и тоску, старый дубовый стол, стоявший у окна, пара стульев слева от двери и большой шкаф с кипой каких-то толстых не то папок, не то альбомов, – все было по-старому.