Алёна Подливаева: Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы!

Сколько прошло времени? Минута? Полчаса? Понятно, что такое мое поведение слегка отличалось от общепринятого, но когда ты ни с того ни с сего оказываешься в другом времени года, да еще и на грядке, где весьма органично смотришься в ночной рубашке с цветочками, тут уже не до скоростных полетов мыслей. Осознание ситуации приходило мучительно долго, сопровождаясь тихой паникой, царившей под ребрами. Никогда бы не подумала, что такое может случиться: сидишь, боишься пошевелиться, а в это время твой рассудок орет во всю мощь, захлебывается и закатывает истерику.

А вот и вторая часть марлезонского балета. Удостоверившись, что тело в относительной целости и сохранности, я вскочила и начала метаться взад и вперед, вытаптывая морковь и выкрикивая на всю округу:

– Мама!!!

– Какого лешего?! – прямо над ухом выкрикнул громогласный бас, и за воротник хлипкой рубашонки меня подкинуло в воздух. – Я спрашиваю – какого лешего?!

Меня еще раз схватили за плечи и развернули лицом в противоположную сторону. На уровне глаз возникло нечто, отдаленно похожее на человека. Это была в прямом смысле слова «деревенская баба» – иначе не назовешь. У бабы было не меньше косой сажени в плечах, натруженные сильные руки, которые без усилий удерживали меня над землей. Квадратное одутловатое лицо обрамляли пакли сбившихся волос неопознанного цвета. Из одежды – подобие балахона, грубо сплетенного вручную из толстых нитей, явно меньшего размера, чем был необходим его обладательнице. Больше всего меня поразило зверское выражение глаз. Кажется, меня собрались жечь, четвертовать и вздергивать одновременно.

Предвидя малоприятную картину и за доли секунды сложив в голове нехитрый пазл, я испугалась еще больше и заорала еще громче, не в силах отвести взгляда от перекосившегося злобой лица:

– Мама!!!

– Какая я тебе, к лешему, мама?! – снова гаркнуло в уши существо, когда я собиралась уже завопить что-нибудь более оригинальное. Воротник оборвался, и я с шумом приземлилась на многострадальную морковку, здорово отбив себе пятую точку и прикусив от неожиданности язык.

– А ну, пошли, расскажешь мне байку, почто мою морковку топчешь!

Подхватив под мышки мою обессиленную от шока и непонимания тушку, баба потащилась с огорода.

Шкафообразная женщина с трудом вписывалась в цепочку событий. Кажется, я засыпала в собственном доме. Где он?! Где моя родная лачуга, которую я вчера так усердно протапливала и готовила к долгожданному отдыху? И кто я? Вроде, Федька. Живу, работаю и учусь в России. Бог мой, да куда же меня занесло?!

Меня вытащили из огорода и вели по каким-то безумным колдобинам. По обе стороны тропинки жарился на солнце пейзаж, вот только выглядел он как-то подозрительно. Всюду паслись коровы, овцы, козы, пару раз перебежала дорогу раскормленная свинья, причем гарцевала она с таким видом, будто мы – никчемные смерды, а она – королева из королев. В одном из дворов невысокий мужичок косил серпом траву. Разогнувшись, он встретился со мной взглядом:

– Авдотья! Где ты нашла это создание? Зачем ты вечно подбираешь то, что тебе не принадлежит?

– Создание?! Да это чудовище! А может, и сам леший в хламиде! Да она мне всю морковь истоптала! Если бы из окна не увидала, как эта саранча бешеной собакой носится взад-вперед, ни за что бы не поверила. Вот человечина! Возись с ней, а у меня корова не доена, – с возмущением и бурной жестикуляцией пробасила «дама», не разжимая руки.

– И что, правда носилась? – недоверчиво прищурившись, дедок повернулся ко мне. Я лишь смотрела широко раскрытыми глазами.

– Ну, ты даешь, Авдотья! Вечно у тебя что-то странное приключается, – с этими словами дедок продолжил косить траву, а мы с Авдотьей «прошествовали» далее. Остановившись у одного из дворов, моя «комендантша» (как я успела окрестить новую знакомую) повернула налево, увлекая меня за собой.

Довольно широкий двор и крепкий деревянный домик с резными наличниками выглядели весьма добротно. Меня подпихнули к крыльцу и заставили подняться по крутой лестнице на второй этаж. Из-за спины доносился аккомпанемент недовольных фырканий и хрипов, так что могло показаться, будто сзади двигается огромный бульдог. А мне уже, честно говоря, все равно – хоть Квазимодо из Нотр-Дама.

Меня усадили на грубо сколоченный стул и одарили чугунным взглядом из-под бровей.

– Что ты делала на моих грядках?! – новая знакомая была настроена весьма сурово. Я испуганно молчала и оглядывалась.