Виталий Новокрещенных: Последнее искупление только для ангелов. Часть 1. Последний

Всадники все как один смотрели в стену дождя, хотя по их лицам этого сказать было нельзя, так как их скрывали капюшоны. Их темные, как безлунная ночь, плащи развивались на ветру, создавая ощущение того, что всадники летят на крыльях. Но кони скакали так быстро, что это могло оказаться правдой, а не ощущением.

Вдруг вдали будто бы огромными, невидимыми руками кто-то раздвинул шторы дождя, образовав проход, проход в Ничто. Тринадцать Темных Всадников, пришпорив своих безумных скакунов, помчались быстрей, быстрее ветра, теперь уже догоняющего их. Они промчались сквозь прореху в стене дождя и исчезли один за другим. Проливной дождь внезапно прекратился, но вокруг ничего не изменилось. Погода осталась такой же пасмурной, все так же дул порывистый ветер, ища тех, кого он так и не смог догнать.

Король, стороны другой, (его называли Последний , он так долго правил этим миром, что все забыли его истинное имя) продолжал свое путешествие на запад. Конь знал своего наездника так долго и хорошо, он понимал, о чем думает его хозяин, он чувствовал его печаль. И теперь ему приходилось выбирать дорогу вдаль, идти по зову сердца хозяина.

Прошло две недели, а снег шел, прерываясь только на несколько часов, как будто хотел скрыть чьи-то следы. Но вокруг было тихо, могло показаться, что все вокруг вымерло. Правитель побывал в трех крупных селениях, но жизнь в них была обыденной и размеренной. Никто не слышал никаких новостей уже давно и ничего не хотел знать кроме своих насущных дел. Но король ощущал, что что-то пришло в его мир и начинает быстро распространяться, и он очень скоро встретится лицом к лицу с опасностью.

По прошествии еще двух дней, ближе к вечеру, Менол , так звали коня, подошел к Мефильскому лесу и остановился. Король медленно слез со скакуна и погладил его по гриве. Подойдя ближе к деревьям, он прислушался и… его это даже не удивило, абсолютная тишина поглотила весь древний лес – ни пения птиц, ни звуков зверья, даже ветер не пел среди деревьев.

– Мы переночуем возле леса, не смотря на эту тишину, здесь безопаснее, – король медленно, будто думая о чем-то другом, заговорил с конем. Король принес хвороста и развел костер. Немного съел удивительно питательной еды. После чего очистил от снега небольшой островок. Под покровом снега зеленела трава (хоть это радовало глаза), не зависимо от времени года около Мефильского леса всегда росла зеленая трава. Менол принялся с наслаждением щипать свежую траву.

Лес простирался на многие мили на северо-запад и юго-запад, он служил границей со Средними землями. От леса во все времена веяло какой-то мистической силой, она давала особую энергию земле. Вглубь, за несколько миль от границ леса, вообще не было никакой зимы, снег покрывал только верхушки древних деревьев. Деревья там, казалось, были одним целым, они будто держались за руки, вечно не расставаясь между собой, и лишь редкие лучи пробивались сквозь них. К лесу ни с той, ни с этой стороны не было подъездных путей, они мгновенно зарастали лишайником, когда кто-либо пытался войти или, на свою радость, выйти. Мефильский лес был островом, отторгнутым внешним миром, как и Величественные горы, лежавшие на другой стороне к юго-западу от леса.

Когда король был здесь год назад, он не чувствовал настолько сильное влияние леса, задумавшись о том, не случилось ли чего со Средними землями, он заснул. Провалившись в глубокий сон, ему привиделось:

Что он стоит на краю пропасти и заглядывает вниз, будто прислушиваясь к чему-то. Его верный конь, стоявший под навесом скалы, внезапно громко заржал, предупреждая об опасности. Он медленно поворачивается к скакуну и невольно смотрит вверх. Сверху летят большие булыжники, и клубится пыль. Не успев чего-либо, сделать его сбивает с ног камень, и он летит вниз в бездонную пропасть. Сверху появляется, заслоняя солнечный свет, тень летящих камней. Тут сон обрывается, и король резко поднимается…

Ронахорн стоял у раскрытого высокого окна. Он смотрел вдаль, и с каждой секундой его переполняла злоба и ненависть.

– Ничто не меняется, зачем я вернулся? Зачем? Впрочем… что-то здесь не так… этот воздух? Этот воздух – наполнен запахом плесени застоявшегося времени и кажется… когда я уходил была война… Хм, меня даже едва не убили, – на лице Ронахорна появилась улыбка – как приятно прикоснуться к прошлому.

Вдруг неожиданно в зале, окутанным тишиной, раздалось шипение.