Алекс Молдаванин: Армия Бастардов. Книга 1. Игра богов и десять негритят

Давид Рязанов заглянул ей через плечо, похвалил её талант художника и грамотного картографа.

– Я в своё время на типографа училась, – гордо заявила Евгения, но натолкнувшись на ледяной взгляд Виктора, тут же поникла и уткнулась в свой альбом.

Рацией завладел Давид Рязанов, заявив что в молодости был радиолюбителем и только забота о семье заставила его бросить любимое дело и заняться бизнесом. На первом же привале он начал настраивать рацию и, что-то накрутив в ней не так, сломал.

– Руки у тебя из задницы торчат, радиолюбитель, – зло процедил Виктор Митин.

После этих слов Давид взорвался и чуть не полез в драку. Но увидев как Виктор распаковывает охотничий карабин со снайперским прицелом, тут же заткнулся и пообещал на следующем привале отремонтировать рацию.

Всем в пути нашлось дело. Супруги Черновы ставили палатки на привалах. Вера Рязанова оказалась неплохой поварихой, а Давид собирал сухие палки и поддерживал костёр. Виктор охотился на мелкую дичь, а Евгения умело разделывала тушки зайцев и ощипывала куропаток.

Будущие молодожёны Станислав и Наташа, попав в горы, резко изменились. Из бесшабашных студентов с ветром в голове, они превратились в знатоков своего дела и даже Виктор Митин, бывший не новичком в горах и тот признавал их правоту, как лучше двигаться по маршруту.

И только Авелю с Талой не находилось дела. Если Тала откровенно бездельничала, то Авель чувствуя свою бесполезность, пытался помогать супругам Черновым, но добился лишь того, что даже такой добряк как Михаил Александрович однажды послал его матом.

После этого случая Давид, лёжа у костра и ковыряясь в рации, ехидно посоветовал Авелю заняться Талой. Но после фразы Талы про билет в один конец, Авель её возненавидел. Лезть к Митиным Авелю мешал ледяной взгляд Виктора, а студенты вообще были заняты только собой. Оставалась только Вера Рязанова, к которой и сунулся Авель со своей помощью. Попытка помочь Вере разжечь костёр чуть не закончилась трагедией, когда Авель плеснул в костёр бензина.

– Иди отсюда, придурок, – наорала на Авеля Вера под ехидные смешки Давида.

Пристыженный Авель отошёл от костра и уселся рядом с Талой, которая, заняв позицию стороннего наблюдателя, взирала презрительно на членов экспедиции, сидя на большом валуне.

– Зачем я вам нужен? – тихо спросил Авель.

– Кому это нам? – спросила Тала, явно включив дурочку.

– Тем, кто затеял этот цирк? – ответил Авель.

– Не понимаю, о чём ты? – произнесла Тала.

– Бывшие военные, хорошо разбирающиеся в картах и привыкшие к походной жизни, – начал перечислять Авель. – Радиолюбитель и повариха, охотник и картограф, ну и два профессиональных альпиниста. Стандартная группа для выполнения какого-то спецзадания. Твоя роль тоже понятна. Сидишь и наблюдаешь, чтобы всё шло по плану. И не пытайся маскироваться под наркоманку. Навыки профессионального бойца в движении выдают тебя с головой.

– Ты-то откуда знаешь, как двигаются профи? – спросила Тала.

– Учителя были хорошие, – ответил Авель.

– Учителя, может и хорошие, – согласилась Тала. – Да только их ученик оказался с руками из задницы. Вон даже костёр не смог развести.

– Дался тебе этот костёр, – прошипел Авель. – Просто не захотел ждать, когда разгорится само. Ты лучше объясни, какая в этом фарсе моя роль.

– Сам решай, – посоветовала Тала. – Я уже выбрала себе путь.

– И что это за путь и куда он ведёт – спросил Авель.

– Человек, которому подвластны четыре стихии – ответила Тала.

– Понятно – произнёс Авель теряя интерес к разговору – Огонь, вода, земля и воздух. И худая девка в роли пятого элемента. Тоже мне Мила Ёвовичь.

– Можно и так сказать – согласилась Тала – Посмотри на этих людей и увидишь в них четыре стихии.

Авель посмотрел в сторону лагеря и понял, что ему не давало покоя всю дорогу. Те кто подбирал людей, для экспедиции, подошли к делу творчески и со знанием дела. Мало того что люди были, подобраны по знакам стихии но ещё и делились по категориям.

Супруги Черновы это явно была земля. Михаил Александрович надёжный как каменная стена и окоп для солдата а Марина Григорьевна мягкая как плодородная почва распаханная под посев пшеницы. Рязановы это огонь. Давид как лесной пожар, а Вера как огонь домашнего очага. А вот Митины это вода. Она тоже бывает разной. Есть свинцовые воды океана, плескающиеся в ледяных глазах Виктора, а есть вода болтливого ручейка, несущего свои живительную влагу людям и растениям. Такой же была и Евгения, когда рядом не было её сурового мужа.