Ульяна Гринь: Сообщница артефакта. Продолжение «Заложницы артефакта»

Время снова грозило остановиться, но Алиса опомнилась. Да что ж такое? Пришёл тут, сидит, хохмит, целует и разрешения не спросит! Вообще, чего он тут раскомандовался? Она упёрлась ладонями ему в грудь и мягко, но уверенно отпихнула от себя. Дима глянул исподлобья, и было в его взгляде что-то виноватое и упрямое одновременно. Алиса покачала головой, прикусив губы. Оставшийся на них вкус мяты отчего-то будоражил и тянул попробовать ещё. Нет уж! Это безумие. Не расслабляйся, Алиса!

– Не смотри на меня так! Извиняться не буду! – неожиданно заявил Дима. Он всё ещё стоял в пределах досягаемости, и Алисе захотелось прижаться к нему, ощутить тепло его тела. Но сказала она другое, сразу почувствовав себя дурой:

– Так ты не джентльмен? А я надеялась…

– За поцелуй не извиняются, чтоб ты знала.

– Знаешь что? – она помедлила и продолжила строже: – Уходи уже!

– Прогоняешь? Почему?

– Потому что… Если ты не уйдёшь, я тебе сдамся и буду ещё больше себя ненавидеть, – вздохнула она, отворачиваясь к столу и теребя салфетку, обёрнутую вокруг пальца.

– Я знаю, что тебе нужно, – тихо сказал Дима, касаясь руками её плеч. – Тебе просто нужно кого-то обнять… Я как раз под рукой, так что в твоём полном распоряжении!

Он легонько развернул её лицом к себе, руки скользнули по спине, и Алиса уткнулась носом в его грудь. Опять командует… Тепло обняло, согрело, успокоило. Просто тепло, безо всякого сексуального подтекста. Надёжное, сильное… Алиса помедлила и нерешительно подняла руки, тронула его талию. А вдруг он подумает, что она на всё согласна? Но мысль тут же улетучилась из головы, а руки сами собой нашли друг дружку у него на спине. Вот так стоять и обниматься, хоть целую жизнь… Слушать, как стучит его сердце – ровно, гулко, часто. Чувствовать, как он беззвучно чмокает её в макушку. Ощущать, как щекочут шею его чуткие холодные пальцы. Да, он был прав… Ей нужны эти обнимашки.

– Только обнимашки, – вслух пробормотала она.

– Только они, – согласился Дима.

– И ничего больше…

– Ни-ни! Слушай! А это считается за свидание?

Алиса засмеялась, не отрывая щеки от его груди:

– Ты всегда такой?

– Какой ещё такой?

– Упёртый.

Он подумал и ответил:

– Всегда.

Всё, хватит обниматься, пора и честь знать. Алиса отстранилась, всё ещё в кольце его рук, и мотнула головой:

– Ладно, иди уже домой! Правда!

– Прогоняешь? – притворно огорчился Дима, но глаза его улыбались. Невозможно, какой он… Такой! Понятно, почему та девочка в садике звезданула его машинкой по башке!

– Прогоняю. Имею право.

– Не имеешь!

– Это почему ещё?

– Я человек, который спас твоего кота! – он снова растянул рот в широкой победной улыбке.

– Да не мой это кот! – возмутилась Алиса. – Я его никогда не видела, он пришёл помирать на моём коврике, сама не знаю почему!

– Да? Ну теперь он у тебя в квартире, значит, твой. И мне придётся приходить к тебе промывать ему швы.

Алиса аж задохнулась от такой перспективы. Нет, каков наглец! Да он тут скоро насовсем поселится!

– Так, допивай свой чай, теперь уже без мороженого, и иди куда хочешь! – строго сказала она, высвободившись, и полезла под раковину за веником. – Мне ещё катастрофу убирать.

– У тебя раненый палец, – Дима отобрал у неё веник и совок. – А я здоров, так что я и уберу.

– Смотри не вспотей, – посоветовала Алиса, устав сопротивляться, и присела на табуретку. В животе потянуло, словно судорога прошлась по внутренностям. Приложив ладонь к боку, Алиса замерла. В книжке было написано, что именно в этот срок начинают чувствовать движения ребёнка. Неужели и правда пошевелился?

Дима отозвался, сидя на корточках и сметая осколки в мороженой каше:

– Сиди уже, отдыхай. Мне не трудно, а тебе в твоём состоянии…

– В каком состоянии? – подозрительно уточнила Алиса.

– В том самом.

Тараканы в её голове как по команде вскинулись и забегали в панике. Откуда он знает? Шпионил за ней? Или он вообще всё врёт, а сам хочет… Что хочет? Что можно от неё хотеть? Разве что квартиру бабулину… Что за цирк?!

– А ты откуда знаешь? – чужим, странным голосом спросила Алиса, фиксируя взглядом его спину. Если бы глаза могли убивать, Дима бы давно горел синим пламенем.

– Почувствовал, – спокойно ответил он, выбросив остатки тарелок в мусорку, и оторвал пару бумажных салфеток, чтобы собрать жижу от мороженого.

– Как можно это почувствовать, – пробормотала она, сглотнув. Страх снова охватил её. Нет, только не возвращение глюков! Никаких странностей, хватит! Это слишком тяжело, слишком… Никаких магов, ведьм, фамильеров, других миров! А может, он совсем не о ребёнке?