Сегодня он лёг на парту и закрыл глаза. Снежанна не стала орать, как другие. Дождалась, когда Кирилл потерял нить разговора, и задала вопрос. А он ни сном, ни духом. Переспросить гордость не позволила. Он столько раз доказывал, что лежачая поза не влияет на внимание. Пока Снежанна с ним разбиралась, я была забыта.
– Зачем ты Снежанну против себя восстанавливаешь? – спросила я Кирилла на перемене.
– Дурак потому что, – встряла Вика. – Что она тебе плохого сделала?
– А что хорошего? – беззлобно огрызнулся он. – Радость-то какая! Высчитывать цвет шести кота, если у кошки родилось трое рыжих котят и один чёрный. Того кота уже не найдешь. Плакали кошачьи алименты.
Вика с Кириллом поругались, помирились, в знак примирения решили проводить меня на торговую точку в первую рабочую ночь. Это было кстати. При посторонних мать и отчим смолчали, поэтому новой порции уговоров я избежала.
Торговля началась удачно, особенно после десяти вечера. Обученный народ совал в окошко мятые сторублевки исключительно «без сдачи». В двенадцать ко мне постучался коллега из соседнего ларька, представился Игорем и позвал на кофе. У него за дверью открылось приличное пространство. Стеллажи с товаром скрывали столик, два стула и даже раскладушку. Его смена заканчивалась, а мне предстояло дежурить до утра. Мы вместе покинули торговую точку. Игорь по-дружески попросил приглядывать за его ларьком и ушёл так поспешно, что я не успела высказать пожелание проводить меня.
Идти до ларька всего-то метров тридцать, но по той стороне дороги, на которую не хватило освещения. Я перешла дорогу и остановилась. Окошечко с белеющим клочком бумаги, на котором я нацарапала: «Вернусь через 15 минут», слабо светилось. Путь к двери, находящейся с торца, лежал через тёмную область. Я мужественно решила преодолеть детский страх темноты, но оттуда быстро и бесшумно навстречу мне двинулась тень. Я почему-то именно тень заметила, а не человека, её отбрасывающего. Что было дальше, мне пришлось впоследствии восстанавливать в памяти. Получалась как будто замедленная киносъемка.
Я заворожено смотрела на тень мужчины, в правой руке которого явно был нож. Стоит ему вскинуть руку… И тут между нами ярко засветился треугольник пространства. Из его острого конца выпал тонкий гибкий стержень, опирающийся на пятку с огромной плоской стопой. Существо подпрыгнуло, изогнув туловище, и одновременно выпустило из головы веера с перепонками. На веерах-крыльях он повис в воздухе, расправил широкую стопу, как пружину, и отбросил нападавшего далеко в сторону. По крайней мере, его крик прозвучал и замолк значительно дальше ларька Игоря.
– Он жив? – спросила я странное существо.
Оно уже втянуло в себя всё, что имелось ниже светящейся треугольной головы, съежилось до размеров яблока и мерцало слабым зеленоватым светом.
– Он жив, – ответил зелёный светящийся сгусток воздуха моим голосом.
– Не копируй мой голос, – попросила я. – Мне кажется, что я сама с собой разговариваю.
– Разве на эту полезную функцию в вашем обществе есть запрет? – спросило существо теперь уже голосом мамы.
– Потом расскажу. А ты кто? Как тебя называть?
– Называть меня Страж. Остальное потом расскажу.
Я закрылась в ларьке. Окно тоже закрыла, стул от него подальше отодвинула.
– А вдруг он вернётся?
– Через восемь часов по вашей мере времени, не раньше. В процессе удара я ввел ему снотворное с эффектом кратковременной амнезии.
Сгусток пространства подсветкой поспособствовал открыть замок в темноте и двинулся за мной. Завис над левым плечом и прокомментировал издаваемые мной звуки:
– Я знаком с данной эмоцией. Плач малоинформативен.
Я вспомнила, что у Игоря имелась раскладушка, предполагающая ночлег, но он удрал, оставив или подставив меня. Моя тётя, ставшая в короткий срок индивидуальным предпринимателем, не в курсе местных разборок? Или не нашла желающих на опасное место? Сегодня ночью меня могли убить.
– Та единица, Игорь, думал, что напугать надо, – голос Стража прозвучал в голове. Он еще и мысли читает!
– Аня! С тобой все в порядке? – от страха я не могла понять, кто зовет меня снаружи.
– Аня, открой, это дядя Валера.
Страж взмыл под потолок и погас. Я откинула щеколду и впустила отчима.
Отчим не стал расспрашивать, отчего заревана физиономия. Приспособил пустой ящик под табурет и присел так, чтобы быть на уровень ниже моего стула.
– Старикам плохо по ночам спится, – он как будто даже оправдывался. – Пришёл вот.
Читать дальше