Следуя совету рыцаря, Анариэль отрезала волосы и аккуратно сожгла их. Туго забинтовала грудь. Сейчас она больше всего на свете радовалась мальчишеским чертам своего лица и хрупкой фигуре.
Дозорные, встретившие девушку на подступах к лагерю, проводили ее к капитану. Рядом с капитаном, суровым мужчиной, лет тридцати, стоял высокий юноша, сильный, с пепельными волосами до плеч и карими добрыми глазами.
– Дрим! – воскликнула Анариэль, моля небеса, чтобы он понял ее маскарад и не выдал ее.
– Рил, малыш! – Дрим обнял подругу, подмигнув ей. – Капитан, это мой брат, Рил.
– Я хотел бы знать, что он здесь делает, – сурово проговорил капитан.
– И, правда, ты что, из дома бежал, сорванец? – Дрим окончательно вошел в образ, и у Анариэль отлегло от сердца.
– Мне неоткуда было сбегать. Тетушка умерла этой зимой. А вы год как уехали и ни слуху, ни духу, вот я и решил поехать искать вас с Эдвардом, – проговорила Ани отрепетированную историю. – Я хочу служить с тобой, брат.
Дрим помрачнел.
– Вот оно что. Капитан, этому мальчишке некуда возвращаться, разрешите ему служить у нас. Я буду за ним приглядывать.
– Хорошо, пусть остается, – согласился капитан. – Жить будет в твоем шатре. Чтож, Рил, теперь ты воин границы.
– Рил, Риллан, надо же, в который раз усмехнулся Дрим. – А ведь и правда, мальчишка, я тебя еле узнал.
Они сидели в шатре Дрима, на низеньком столике стояли две кружки и бутыль чего-то виноподобного, но крепкого.
– Ты молодец, Дрим. А у меня сердце в пятки ушло, как подумала, что ты меня по имени назовешь да домой отправишь. А Риллан, по-моему, хорошее имя, мне нравится. Кстати, а где Эдвард?
– Ушел твой Эдвард от нас. Перешел на темную сторону. И не смотри на меня так, сестренка, не вру. Земля эта проклята, тут волшбы столько творится, что в людях часто маги просыпаются. Вот и Эд колдуном оказался. Все мрачнел день ото дня, а потом мы пленного взяли из темных, молодой был – вот и попался. Эд с ним весь вечер говорил о чем-то, а ночью ушел, только записку оставил.
– Так не может быть, его похитили.
– Может, не может, а только мы его видели во время следующей атаки. Двоих ребят его заклинанием убило.
В глазах потемнело, хотелось кричать, но горло иссушил едкий привкус гари. Это сгорел последний мост. Нет больше Анариэль, нет у нее ни родных, ни дома, ни жениха, умерла она от горя, сгинула. Есть теперь только Рил, он мальчишка крепкий. Да и что ему? Ну, переметнулся друг брата во вражий стан, зато брат живой, хоть и повзрослевший за год не в меру. Вот сидит напротив, смотрит исподлобья, в стакан подливает.
– Выпей, Рил, легче станет. Выпей, – улыбается Дрим, как будто не произошло ничего. Молодец Дрим, с детства и ним дружим, знает как облупленную (то есть облупленного), все мысли наперед угадывает.
Вино обожгло горло, смыв с него гарь и тлен, приятно обогрело желудок. Вот и началась твоя служба, Рил. Обычная серая служба, чтобы не вспоминать, и вино, чтобы забыть.
И только на задворках сознания стоял зеленый рыцарь с дороги, Лодинг. Стоял, печально улыбаясь тот, кто последним видел Анариэль.
Жаркое лето сменила серая осень. Рил прижился на границе, стал своим. Казалось, мальчишка и родился в этом лагере. Только Дрим иногда по ночам слышал тихие всхлипы девушки, не юноши. Но ничего с этим не мог поделать, хоть и хотел бы. А Рил учился жить. Он ведь, по сути, недавно родился, вот и приходилось учиться всему.
За осенью, полной дождей и грязи, пришла зима. А Рила потянула в сторону гор. Ночью он ворочался и стонал как в бреду, а днем глаз не мог оторвать от серого силуэта гор.
– Что там? – однажды спросил он у Дрима, указывая туда, куда тянулось его сердце.
– Горы, просто горы. Они ничьи, ни наши, ни их. Нет там ничего. Хотя, погоди, есть там башня, Башня Связи. Но туда смертным путь заказан. Гиблое место, туда только колдуны суются, – ответил Дрим. Хотел еще сказать, чтобы не вздумал Риллан туда идти, но понял: все равно пойдет. Легче реку вспять повернуть, чем заставить эту упрямицу отказаться от задуманного.
Замело поля белой смертью,
И деревья крестами встали.
Мне бы выйти из этой клетки
Сквозь разбитые ветром ставни.
Холодный ветер пробирал беглеца до костей. И вовсе не башня это. Просто две огромные пещеры, вырубленные в черной скале. Каждую охраняют две статуи: правую белые изваяния человека и лошади, а левую – черные, дракона и кого-то отдаленно напоминающего человека.
Читать дальше