Ольга Захарина: Октавион. Люди ветра

– Ларс пригласил меня на ужин, думаю, его дом разорится еще на одного едока. Ты ведь хотел со мной поговорить, вот и поговорим, – так же весело и легко продолжил он, отворачиваясь. Начальник порта только вздохнул и, жестом пригласив Фреда идти за ними, неспешно побрел за своим лордом.

Лорд Катарен. Если после первого взгляда, Фредерик не доверил бы ему подержать свою суму, то теперь он был уверен, что его жизнь спасло лишь то, что сума почти пустая, а он – действительно тот, за кого себя выдает. Очень опасный человек, умный, сильный и давным-давно заставивший совесть плясать под свою дудку. Ты никогда не сможешь понять, что он лжет, потому что он никогда не кривит душой, просто входит в наиболее выигрышный в данной ситуации образ. И сейчас он в образе хозяина Октавиона.

За этими размышлениями, маг не заметил дороги до дома начальника порта. В дверях их встретила статная рыжая красотка, жена Ларса. Услышав, что плетущийся сзади оборванец – гость лорда, она тут же принялась хлопотать вокруг Фреда, и через пол часа он отмытый и в чистой одежде восседал за ломящимся от яств столом, напротив лорда Катарена. Судя по столу, Ларс и его рыжуля спокойно могли прокормить еще десяток портовых грузчиков, а не только двух голодных гостей. Первый час оба гостя усиленно питались, как будто лорд сам грабил Фреда на большой дороге и по его следам добрался в город. Когда голод был утолен, он перебросился парой вежливых фраз с хозяевами дома и предложил Фредерику перебраться в курительную комнату, пока вынесут десерт. Хозяин дома весьма тактично оставил их наедине с бутылкой вина.

– Ты пей, пей, – Катарен отсалютовал бокалом из глубины удобнейшего кресла, устроившись напротив гостя. – После такой дороги и ужина тебе бы по-хорошему поспать и уж потом разговоры разговаривать, но такая роскошь и мне редко перепадает. А это вино тебя взбодрит и поможет собраться с мыслями. Ларс иногда на нем с десяток дней держится, когда в порту жарко.

Фред осторожно глотнул темно-вишневой жидкости. И действительно, почувствовал себя гораздо бодрее, а его собеседник продолжал ораторствовать.

– Он хороший человек, только крепко битый жизнью – вот и не привык доверять другим. А у меня было время научиться различать людей, так что я сразу понял, что ты не врешь. Только на кой тебе быть портовым магом? Лучше уж моим, прости, Творец, придворным. У меня толковых людей не хватает, как и искушенных во всякой политической грызне. А ты – и то, и другое сразу.

Фред поперхнулся вином и закашлялся.

– Но, лорд Катарен, – наконец выдавил он. – Вы же меня совсем не знаете, вдруг я коварный лазутчик Пуннена. Да и я в Октавионе первый день, ничего еще тут не знаю…

– А чего тут знать? – отмахнулся лорд. – Не город, а проходной двор. Ну и кость в горле для всех соседей сразу, – это во-первых. Во-вторых, зови меня Вик. Здесь все, кто со мной лично знаком, так меня зовут. А в-третьих, ваш Карл уже прислал о тебе письмо с такими рекомендациями, после которых настоящий правитель доверит тебе, разве что, работу золотаря. Ну а я, как самозванец, не могу не воспользоваться таким подарком.

Фредерик был польщен: его Величество часто хвалил придворных, но ругал только тех, кто был действительно полезен. А поименованный Вик нравился ему все больше.

– Да, единственное, чего не знаю – где ты будешь жить. Я, пока не выстроят замок, ночую либо в казарме, либо у своих, хм, придворных. Ну а днем работы – не присесть. Так что и тебе предстоит такое бездомное существование, по крайней мере, пока тебе дом не построят.

Это оказалось решающим аргументом. Все научные изыскания тут же вылетели у Фреда из головы.

– А вот теперь я согласен! И даже не буду справляться о размере жалования, хотя сильно подозреваю, что оно будет таким же, как у тебя… то есть, ни гроша.

На том и порешили.

Так Фредерик Вискерин стал главным магом Октавиона, а со временем, лучшим другом и побратимом Винора.

А замок Эйвор отстроили за два года, благодаря магии и промозглой зиме, самой холодной в истории города и совсем не понравившейся бездомному магу.

В один прекрасный весенний день (хотя некоторые скептически настроенные дамы склонны считать его ужасным) к перекрестку подъехал очередной странник. Перекресток повидал их много: приплывающих по реке или морю, добирающихся дурными дорогами из Пуннена или с равнины, карабкающихся по опасным тропам Черных скал или вот таких, возникающих ниоткуда прямо посреди дороги. Еще секунду назад здесь крутил столб пыли привычный ветер, и вот уже отряхивает серый дорожный плащ невысокая женщина, и досадливо чихает серый конь с белой звездой во лбу.