Julia Bal: Иллюзия

Какое—то время человек рассматривал мои пальцы, запачканные кровью. Но следующее действие привело меня в полное недоумение. Бережно и с осторожностью мужчина одним движением языка слизал каплю крови с мизинца. Какие только мысли сейчас не пролетали у меня в голове. Если я раньше считала его маньяком—убийцей, то сейчас я с ужасом ожидала, что он каннибал, который может запросто устроить питательный ужин.

– Какой сладостный вкус… – растягивал мужчина каждое слово. Далее последовала мучительная тишина, когда не ведаешь, что же произойдет в следующую секунду. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова заговорил. – Приятно познакомиться… Анелли… Сквайер…

Мое имя отозвалось в голове, словно эхо… Откуда ему известно мое имя? Он меня знает? Неужели все эти события чей—то продуманный до мелочи ход?

Запачканные кровью губы убийцы тронула самодовольная улыбка. На секунду мне показалось, что его клыки были несколько длиннее, нежели зубы нормального человека.

А в следующее мгновение я почувствовала необъяснимое чувство, схожее с тем, когда проваливаешься в сон.

Я не видела ничего… Не видела его жестокого лица. В глаза резко ударил яркий свет. Я оказалась в светлом помещении, а рядом стояла женщина… перед зеркалом. Очень красивая женщина. Мама? Она очень похожа на мою мать. И на ней было надето красивое розовое платье… свадебное. Она стояла перед зеркалом, и, казалось, ей что—то не нравилось. Она нервничала.

Вмиг эта картина расплылась, словно разволнованная гладь воды. Теперь с женщиной стоял красивый мужчина и с небывалой нежностью обнимал ее.

Это я? Это я! Но только старше! Они, вернее мы, улыбались и, похоже, были безмерно счастливы. Я чувствовала это счастье… оно начало меня переполнять. Мне хотелось улыбаться… смеяться… прыгать… неважно, но хотелось как—то продемонстрировать то, что сейчас у меня на душе…

Следующая картинка заставила трепетать еще больше. Теперь я ощущала нечто неизвестное. Любовь… но не ту, что я питала к этому мужчине. Это что—то иное. Перед глазами по—прежнему были мы, но я изменилась. Прибавила килограмм десять. Появился округлившийся симпатичный живот, и мужчина его ласково гладил и целовал. На руках у меня устроилась любимая кошечка – Маркиза. Я нежно теребила мягкую шерстку, а та взамен мурчала, поглядывала на меня своими разноцветными глазами. Я рассказывала ей, что скоро ее кое—кто будет тянуть за хвост и проверять на прочность забавные усики. Я беременна? Да! Я беременна! Я чувствовала непередаваемое счастье. Но в следующее мгновение пронзила адская боль. Я слышала собственный крик. Я кричала и просила, чтобы эта боль скорее прекратилась, а в ответ лишь какие—то наставления, вроде тех, как надо правильно дышать и тужиться. Кресло… инструменты… люди в белых халатах… Это роды? Я чувствовала собственные роды?

А дальше… темнота.

Это длилось недолго. Вскоре перед глазами снова возник мучитель. Но его лицо улыбнулось. Он не смотрел на меня так, словно бы хотел убить… Он выглядел… счастливым?

– Тебе повезло… – выдавил тот, отпуская мое горло, – ты будешь жить.

Наши дни

Мия Ван де Граф

(дочь Анелли Сквайер)

Скрип половицы, раздавшийся по округе, заставил нервно поежиться. За мной кто-то наблюдает сквозь зловещую густую темноту. Кто-то затаился… смотрит… прикасается взглядом… выжидает… От мерзкого ощущения мурашки бросились врассыпную по всему телу. Меня пробивала дрожь, не то от страха, не то от противного холодного воздуха, который потихоньку меня окутывал.

Оглянувшись, я поняла, что нахожусь на старой прогнившей лестнице, которая готова захватить меня в свои объятия в любую секунду. Об этом свидетельствовал ужасный треск. Она словно просила меня, чтобы я сжалилась и отступила…

Что это на мне? Я брезгливо осмотрела грязную футболку, понимая, что в моем гардеробе этой вещи никогда не было. Но больше поморщиться заставила гадкая пыль, которая липла к босым ногам. Почему я здесь? Что это за ужасное место? Мне тут не нравится. Я хочу убраться отсюда скорее. Хочу домой. Налить себе горячий чай и закутаться в пушистый теплый плед.

Надо выбираться.

Руководствуясь отсутствием всякого намека на логику, я медленно подняла ногу и поднялась на ступеньку выше. Очередной слой пыли мягко окутывал пальцы, вызывая чувство отвращения. Шаг за шагом я поднималась выше, игнорируя скрип гнилых досок, готовых сломаться под моим весом.