Юлия Чепухова: Из мрака ночи да в пекло Ада

Валентину трясло, и эта дрожь с каждым словом ее врага пробуждала что-то темное глубоко внутри нее, древнее, как сама жизнь. Феникс оказался провидцем на сей счет. Он точно выпустит ее истинную природу на волю. И в этом она возблагодарит Ксеркса. Не бывать тому, чтобы фурийская принцесса стала игрушкой в чьих бы то ни было руках.

– Давай же, маленькая фурия, разозлись. – Шептал Ксеркс совсем близко. – Позволь свирепости свергнуть покров послушания с твоей черной души. Стань такой же, как они, чтобы я смог без любых помех уничтожить твой клан.

Дикий взгляд Вал уперся в алый вихрь глаз феникса. Он улыбался и кивком указывал ей за спину. Обернувшись, девушка увидела то, что так часто мельком видела в стенах этого замка. Ближе к каменным нишам, в которых были расставлены парчовые резные кушетки, начинала свое действие оргия, что в скором времени охватит весь зал. Обнаженная фурия танцевала на столе, призывно изгибаясь стройным телом. Ее кожа таинственно сияла в свете черных свечей, шальная улыбка манила к себе. И демоны, что лишь внешне были похожи на людей, но внутри были чернее бездны, приближались к ней со всех сторон.

Валентина печально улыбнулась и, пересилив хватку Ксеркса, повернула к нему потухший взгляд.

– Мое время уйти… – Тихо, но непреклонно произнесла фурия, почуяв странную силу в своем голосе. – Вы же не хотите раньше времени посвятить свою невесту в радости плотских утех?

Улыбка Ксеркса сползла с его лица, резче обозначившая хищнические черты. Желваки заиграли на его скулах, когда он сквозь зубы произнес:

– Ты познаешь их лишь со мной, и не будешь увидена никем. Лишь моя, душой и телом. Пока не наскучишь. – Отпустив руку с ее лица, феникс сделал шаг назад. Вздохнув полной грудью, он ощутил запах страсти, что начинал наполнять комнату наравне с вполне очевидными звуками. – Скоро… а пока, марш в свою комнату. – Резко произнес Ксеркс, ясно давая понять Вал, как бывает нетерпелив ее будущий муж.

Стараясь не смотреть по сторонам, Вал была более чем готова исполнить приказ феникса. Каждый раз разврат, что завершал тот или иной бал, заставлял девушку скрываться в тишине своей комнаты. Валентина испытывала отвращение к массовым сношениям, хоть и сам акт не казался ей мерзким. Однако Валентина считала, что подобное должно происходить по любви и между двумя, а не из похоти множества, словно обезумевших в своем пароксизме страсти.

Пытаясь скрыться сейчас, Вал перешла на бег и успокоилась, лишь очутившись во тьме и тишине коридора дальнего крыла. Прислонившись спиной к чуть теплому камню стены, температура которого падала лишь на пару градусов с наступлением ночи, Валентина пыталась унять бешено стучащее сердце. Лишь один танец она смогла выдержать с ним. Но всю жизнь? Это было выше ее предела. Она не сможет… Но как же семья? Оказавшись в одиночестве, мысли снова набросились на девушку своими сомнениями и страхами.

Выровняв собственное сбивчивое дыхание, Валентина слушала, как сердце отбивает ровный ритм в ее висках и успокаивалась. К такой медитации она привычна с детства. И это срабатывало всякий раз, как ее доставали сестры и малолетний брат, но не сейчас. Сегодня реальность была сильнее. Вспоминая последний час, Валентина все явственней осознавала, что не сможет сделать то, чего от нее хотят. Она не станет женой феникса. Может того и хотела ее семья – сбыть подальше неудачную родственницу, но сама Вал этого не желала. Она уйдет лишь по своей воле и ни чьей иной. Ее клан сильный. Ведь не зря он противостоял фениксам столько веков. Так справится и теперь, но без нее.

Все пристальней вглядываясь в ночь, Валентина ощущала острое желание вырваться из этой клетки. Как странно, что сия потребность возобладала в ней лишь сейчас. Или просто ужас перед свадьбой с садистом пересилил ее прошлые страхи неизвестности чужого для нее мира? Но как бы то ни было, Вал уверенно шагнула вперед и распахнула тяжелую створку окна, что пронзительно скрипнула ржавыми петлями. От неожиданности девушка замерла, прислушиваясь к посторонним звукам. Но о ее побеге знала лишь она сама. И помыслить никто не мог, что до дрожи правильной Валентине придет нечто подобное в голову.

Стоило лишь открыться окну, Валентину тут же обдало жаром ночи. Вглядываясь в багровые тени далеко внизу, фурия лишь миг сомневалась, но затем обернулась дымом и понеслась прочь. Все быстрее, подхваченная порывам знойного ветра. Все дальше от дома, стены которого не покидала никогда.