Михаил Успенский: Алхимистика Кости Жихарева

– Почему?

– Потому что летом сподручнее совершать подвиги: тулуп не мешает!

Ботан задумался.

– А зарубками на стене ты дни отмечать не пробовал, как граф Монте-Кристо?

– Да твой граф там бы на третий день сто пудов кони кинул! Вечером, после нарядов да тренировок, кое-как добредёшь до казармы и повалишься пластом – какие уж там зарубки!

– Да, и тут не срастается, – делал вывод ботан.

Потом открывал старый пухлый сборник былин и убеждался – числится среди богатырей русских некий Костянтинушко – правда, без подробностей, одно имя…

Ещё он подолгу изучал богатыристику, гладил пергамент, взвешивал на ладони печать князя Владимира и гадал: откуда взялась чудная сила этого странного документа?

В конце концов Джульверн потребовал представить самый главный аргумент, небитый козырь, неопровержимую улику.

Имелся в виду Колобок.

Виссарион Глобальный не захотел оставаться на зиму в Малых Улётах – скучно ему было. Поэтому попрощался Колобок с бабаней Патрикеей Маркидоновной да двуглавым филином Кузьмой-Демьяном, забрался в рюкзак и поехал верхом на Косте в город.

Отставной генерал Иван Сергеич Жихарев круглому гостю удивился, но не очень:

– У бабани в избе ещё и не такое водилось!

И передёрнул могучими плечами, вспоминая богатое впечатлениями детство.

А маменьке, Анне Яковлевне, пришелец так очень понравился. Она даже постирала его малиновый кафтанчик. При этом Колобок разумно помалкивал.

Маменька решила, что это какая-то современная развивающая интерактивная игрушка: нажмёшь на пузо – сказку расскажет, надавишь на носик – песенку споёт. Разубеждать её, конечно, не стоило.

Сестрица же Светланушка от Колобка пришла в дикий восторг и хотела утащить небывалую игрушку в детский сад, но по дороге туда бдительный Костя увидел, что под пальтишком сестрица что-то прячет.

– Как ты вовремя! – сказал Колобок. – А то бы растерзали меня детки-то нынешние в процессе приватизации и раздела собственности! О, какой жалкой предстала бы смерть героя в глазах потомков!

А вообще квартира ему понравилась, особенно каменная баба. Она стояла в углу и являла образ семейного предка Жихаря.

– Прямо как живой мой питомец! – восхищался Колобок. – Ну уж намучился я с ним, покуда в люди-то вывел!

Но всё же и в городе Виссариону Глобальному тоже было скучновато: Костя целый день в школе или на тренировке, старшие на работе, Светланушка и её подруги болтают всякие глупости…

Поэтому Колобок однажды напросился пойти с Иваном Егорычем в подземный гараж, где у здешних мужиков возникло нечто наподобие клуба. Темы там обсуждались солидные: семья, дети, работа, безработица, здоровье, болезни, сволочное начальство…

Генерал Жихарев подумал – да и представил своего удивительного спутника кем-то вроде однополчанина, сказав:

– Вот, ребята, что объёмный взрыв может с человеком сотворить! Всё оторвало – одна башка от нашего Виссариона осталась! Хорошо ещё, что у нас в штабе был холодильник – обложили льдом и сохранили…

Он даже покраснел, соврамши, но света в гараже было мало, вот никто и не заметил.

– Да, угораздило тебя, Виссарион, – согласились мужики. – А как это ты ручки-ножки отрастил?

– Да мне их в Объединённых Арабских Эмиратах присобачили, – сказал находчивый Колобок. – Донором стал мертворождённый младенец самого благородного происхождения. Там же сейчас лучшая хирургия в мире. Причём починили меня бесплатно: хотели попасть в Книгу рекордов Гиннесса…

Генерал Жихарев солгал, чтобы не травмировать приятелей (то есть применил чисто военную хитрость), а Колобок на её основе вон какую чернуху погнал!

– Чего ж они тебе тело целиком не пришили? – удивились мужики недогадливости арабских врачей.

– Я сам не велел. Мне так удобней, – сказал Колобок. – Натура я вольная, перелётная, ни семьёй, ни профессией не связанная. Катаюсь по всему земному шару, вот и к вам прикатился на весёлый разговор…

И тут же рассказал древнюю гиперборейскую легенду о том, отчего всё на свете начальство сделалось сволочным и почему ему никогда уже не стать хорошим. Речь в легенде шла о том, как делили лохматые гиперборейцы тушу мамонта.

Вскоре эти простые, бесхитростные кислорецкие люди крепко зауважали Колобка: удивительный инвалид всё на свете знал, но никогда не умничал. Кроме того, временами он даже позволял собой занюхивать, когда кончалась закуска…