Наталия Матейчик: Черный перстень

– Сын, нам надо поговорить! – однажды субботним утром обратился отец к Владу.

Они сели рядышком на диван. Александр Яковлевич долго молчал.

– Я даже не знаю, с чего начать, – сказал он наконец. – Поэтому начну с самого начала.

Александр Яковлевич встал, подошёл к книжному шкафу, взял с верхней полки одну из книг и вернулся к дивану. Он открыл книгу и протянул Владу фотографию красивой светловолосой женщины с выразительными синими глазами. Из той же книги он вынул и какой-то клочок бумаги.

– Это – твоя мать, – сказал отец Влада, указывая на фото.

Мальчик впился глазами в фотографию, которую он видел впервые. На фотографии, размещённой на надмогильном памятнике – единственной фотографии матери, которую до сих пор видел Влад – его мать выглядела далеко не так привлекательно.

Владиславу Измайлову вскоре должно было исполниться тринадцать лет. Это был высокий черноволосый подросток с яркими синими глазами и смуглой от природы кожей. С самого детства его воспитывал отец, который пресекал любые попытки сына заговорить о матери. Единственное, что Владислав знал – это то, что его мать звали Береникой, и то, что она умерла практически сразу после его рождения.

– Береника спасла мне жизнь в самом прямом смысле этого слова, – продолжал между тем Александр Яковлевич. – Мне в ту пору было двадцать четыре года. Я собирался жениться, вовсю шла подготовка к свадьбе, но за три дня до бракосочетания меня бросила невеста – день для этого она выбрала, надо сказать, как нельзя более подходящий – четырнадцатое февраля. Кольца были уже куплены, приглашения разосланы, ждали приезда гостей… Природа просыпалась после долгой зимней спячки, город был полон влюблённых целующихся парочек, я бесцельно бродил по улицам, ощущая себя чужим, лишним и никому не нужным. Это страшно, когда тебя предаёт и бросает человек, которому безоговорочно верил.

И вот в таком минорном настроении я случайно забрёл на Балтийский вокзал. Увидел подходящую к перрону электричку. Решение пришло быстро – туда, под колёса, и всё закончится, и никому не нужно будет ничего объяснять… Наверное, это глупо, – продолжал отец, перехватив удивлённый взгляд сына, – но тогда мне так не казалось. Я совсем уже было собрался прыгнуть под приближающийся состав, как кто-то схватил меня за руку и оттащил от рельсов. Обернувшись, я увидел девушку с огромными синими глазами, крепко державшую меня за руку: «Не стоит, – тихо сказала она. – Даже если вас предали и бросили. Этим вы сделаете хуже только себе и своим близким. У меня тоже тяжело на душе. Давайте отомстим. Меня зовут Береника. Если вы не против, я займу место вашей невесты».

– Все произошло так неожиданно, – продолжал отец, – что мне и в голову не пришло спросить у девушки, откуда она знает, что именно со мной случилось. Я вообще ни о чём не расспрашивал Беренику – мне было достаточно того, что она спасла меня от смерти и от позорной необходимости объяснять родственникам причины, по которым не состоится моя свадьба.

Мы с Береникой отправились прямо во Дворец Бракосочетаний. Нужно было уговорить регистраторшу позволить нам переписать заявления, чтобы расписаться в тот самый день, на который была назначена моя свадьба с Татьяной. Во время всего моего разговора с регистраторшей Береника ничего не делала внешне, она не произнесла ни единого слова – только пристально посмотрела на женщину – и неумолимая дама вдруг смягчилась. Но тогда я не обратил на это внимания.

Вечером я сказал родителям о том, что свадьба состоится в намеченное время, но у меня будет другая невеста. В эти три дня, оставшиеся до регистрации, Береника не разрешала себя провожать. Мы обычно расставались с ней в центре города, и она уходила, предупреждая: «Только не вздумай за мной следить». Это меня удивляло. Со стороны невесты на свадьбе никто не присутствовал, позже на похороны также никто не приехал. Мои родственники шептались о том, что все это очень странно, но мне было всё равно. Через три дня Береника стала моей женой. После свадьбы мы сняли квартиру и стали жить отдельно – у Береники были деньги. Не знаю откуда, но были.

Как-то раз мы столкнулись в городе с Татьяной, моей бывшей невестой. У неё просто челюсть отвисла, когда она увидела твою мать, – сказал Александр Яковлевич с улыбкой человека не мстительного по натуре, однако, жаждущего справедливости, – ведь Береника была настоящей красавицей… Очень скоро я начал замечать определённые особенности, которыми она обладала, – продолжал он. – Я понял, что моя жена умеет читать мысли, обладает великолепной реакцией, а также понимает и умеет подчинять себе животных. Береника была полной вегетарианкой, но это не казалось мне странным. В то же время у нее было абсолютное незнание многих элементарных вещей. И нередко она задавала странные вопросы. Однажды твоя мать спросила меня: «Саша, а как писать правильно – Иран или Ирак?» Я подумал было, что это шутка. Оказалось, она спрашивает всерьез. И она совершенно не умела готовить, – с легкой улыбкой добавил отец.