Делия Росси: Жена Его сиятельства

– Его сиятельство у себя? – спросила Джул у служанки, отдавая ей мокрый плащ.

– Да, миледи, – ответила Молли. – Милорд в кабинете.

Джулия кивнула и неспешно направилась к своей комнате. Узкие коридоры, каменные стены, полутьма – все это навевало уныние и давило, забирая из сердца тепло и радость. В замке царили тишина и холод. Как в склепе. Джул иногда хотелось крикнуть что-нибудь или громко рассмеяться, чтобы разрушить гнетущую атмосферу Вуллсхеда, но она понимала, что не может позволить себе настолько забыться. Пока не может.

Проходя мимо открытой двери кабинета, Джул услышала негромкий голос графа:

– Дорогая, зайдите ко мне.

Она вошла в полумрак покоев и прищурилась. Низкое осеннее небо почти не давало света, и в кабинете было по вечернему темно. По углам шептались тени, в камине догорали дрова. Отсветы огня падали на широкую медную полосу, закрывающую пол перед очагом, тихо потрескивали красные сердитые угли.

– Вы что-то хотели, милорд?

Джул застыла на пороге и посмотрела на мужа.

Уильям сидел в глубоком кресле, и ноги его были укутаны теплым пледом. Похоже, больные суставы графа снова ныли на погоду. Джулия нахмурилась. С обострением подагры характер супруга становился просто невыносимым. И ведь граф знал, что Вуллсхед – не самое подходящее место для его здоровья, но все равно упорствовал, не желая уезжать в Лондон. Джул вспомнила столичный особняк – современный, светлый, сухой, – и вздохнула. Ей не терпелось вернуться в Найтсбридж и забыть о старом замке до следующей зимы, когда наступит время очередной ежегодной «повинности».

– Думаю, вам будет интересно узнать, что я составил новое завещание, – веско произнес граф. Он по-птичьи склонил голову и уставился на нее своими выпуклыми водянистыми глазами. – В нем я указал вас единственной наследницей всего моего состояния, при условии, что в течение пяти последующих после моей смерти лет вы не выйдете замуж. Мистер Бинглоу заверил это завещание, а Мэри и Тобиас поставили свои подписи, так что оно имеет законную силу, – супруг окинул Джул цепким взглядом и холодно улыбнулся. – Вы можете идти, миледи. – Он откинулся на спинку кресла и подтянул повыше клетчатый плед. – И постарайтесь сегодня не опоздать к обеду.

Джулия задумчиво посмотрела на мужа. Похоже, тому доставляет удовольствие ее мучить. Каждый раз он указывает в завещании все новые условия. В прошлом декабре лорд Норрей пожелал, чтобы его вдова провела в одиночестве три года. Сейчас речь идет уже о пяти годах. Наверное, в следующем завещании этот срок увеличится до десяти лет. Джул усмехнулась. Бедный Уильям! Он так боится, что без него она будет счастлива!

Она тихо прикрыла за собою дверь и медленно направилась к своим покоям. Со стен темного коридора на нее смотрели многочисленные предки графа. Гордые аристократы, их жены и дети. Властные, полные осознания собственной значимости, с характерными тонкими губами и выдающимися вперед подбородками – отличительными чертами всех Норреев. Джул порой казалось, что Уэнсфилды не одобряют выбор своего потомка.

«Эта выскочка? – слышались ей презрительные возгласы высокомерных аристократов. – Ей не место рядом с нами!».

Нет, в чем-то они были правы. Она совсем не подходила на роль графини. Да и не стремилась к этому. Джулия никогда не мечтала о титулах и богатстве, её вполне устраивала тихая деревенская жизнь в имении отца. Утренние прогулки по холмам, визиты к соседям, долгие беседы с викарием. Ах, как же она скучала по прежним, размеренным денькам! Если бы не этот брак… Если бы Уильям женился на Лиззи, за которой ухаживал…

Высокие ворота Вестерфилд-парка были широко распахнуты. Сегодня, в день ежегодного бала, все знатные семейства Уилтшира съезжались в имение лорда Уильяма Дэвида Норрея, двенадцатого графа Уэнсфилда.

Сэр Джордж Фицуильям, вместе с женой и двумя дочерями, прибыл во дворец одним из последних.

– Джулия, как думаешь, Его сиятельство пригласит меня на первый танец? – поблескивая глазами, спросила Лиззи. Она поправила свое пышное розовое платье и, нетерпеливо поглядев по сторонам, взволнованно сжала в руке веер. – Надеюсь, мы откроем бал вальсом. Но даже если это будет полонез – тоже неплохо. Ой, как я волнуюсь!

Экипаж въехал в ворота Вестерфилд-парка, и Элизабет восторженно ахнула, рассматривая многочисленные клумбы, ровные стрелы аллей и высящийся впереди дворец.