Ольга Янышева: Принцесса фениксов. Владычицу звали?

Решительно открыла портал и перенеслась ко входу в обеденный зал. Не следует показывать свое умение ходить порталами, чтобы не провоцировать лишний интерес себе, я и так постоянно на виду. Не обращая внимания на адептов, которые, не отрываясь, следили за мной, спокойно прошла за столик, где уже сидели Мари с Лией.

– Привет, – сказала я подругам, которые были заняты разглядыванием каких-то бумаг.

Девчонки подскочили, визжа от радости, и кинулись меня обнимать, искренне радуясь моему возвращению.

– Наконец-то тебя отпустили! Ох, как же мы переживали! – улыбнулась Мари.

– Моя мама держала нас в курсе всех событий, мы даже хотели к тебе в гости прийти, но нас не пустили… – торопливо прощебетала принцесса эльфов.

– Почему? – спросила я, садясь лицом ко входу, чтобы у демона не было возможности подкрасться ко мне незаметно, вызвала еду и приступила к завтраку.

– Риг непонятно почему заартачился, – протянула Мари.

Я чуть не подавилась. Еще один плюс в список отрицательных черт демона. Это интересно…

– Ясно. – Я старалась держаться невозмутимо, как и подобает титулованной особе.

– Кстати, красивый наряд! – осмотрела мой стройный стан Лия. – Ты как принцесса!

Значит, королева Келебриан не сказала дочери о вчерашних перестановках в Совете рас. Я не собиралась что-то скрывать от девчонок, но и говорить в обеденном зале, где любой может услышать и растрепать всем и каждому, тоже не годилось.

– Спасибо, – улыбнулась я принцессе Лии.

– Что с тобой? – нахмурилась Мари.

– Все хорошо. – Я улыбнулась еще шире, подумав, что скоро набью оскомину от таких светских разговоров.

– Ты какая-то на себя не похожая… – растерялась Мари.

– Все нормально. – От улыбки губы уже заныли.

«Ты даже меня начинаешь пугать!» – ожил мой Хранитель Лилерий.

«Прости за вчерашнюю истерику», – обратилась я к нему.

После вчерашних рыданий я выгнала духа в поместье заняться «сто́ящим делом». Все лучше, чем выслушивать его излияния по поводу моей истерики.

«Да бывает! Я даже не представляю, что бы делал, свались на меня такая ответственность. Да еще эта первая ссора с любимым человеком», – с пониманием ответил Лил.

От слова «ответственность» меня передернуло.

– Оль, ты точно хорошо себя чувствуешь? – Тревога Мари была странным явлением.

– Я же сказала, все хорошо!

Я уже начала заводиться, но тут Лия улыбнулась и довольно прищурилась:

– Вот так уже лучше.

Я заметила, как в зал вошли принцы и, пристально наблюдая за мной, направились к нашему столику.

Устраивать при всех разборки я не хотела, поэтому встала и гордо пошла в сторону второго выхода. Оборачиваться было выше моих сил. Выйдя в пустой коридор, я не успела сделать и пары шагов, как передо мной появился Риг. В черном костюме и черной шелковой рубашке он выглядел великолепно.

Мы молча рассматривали друг друга. Первым не выдержал Риг:

– Прости меня…

Я стояла с невозмутимым лицом, стараясь не выдать, как сильно меня волнуют его слова.

– Прости… Я дурак. Надо было сразу тебе сказать… Ведь я знал, что для тебя как феникса истинность пары очень важна. Понимаешь, у демонов все по-другому! Истинность – это нечто иное, вроде совета богов об идеальном партнере, с которым возможно наиболее одаренное потомство, не исключая при этом рождения детей от других особей противоположного пола. Демоны всегда считали, что истинность – это не причина для безоговорочной любви. Чтобы полюбить человека, демона или кого-то другого, необходимо прежде всего принять свою пару такой, какая она есть, со всеми недостатками и достоинствами. И только встретив тебя, я понял, что это…

– Любовь – это доверие, – произнесла я. – Поэтому ты не можешь говорить мне о любви! Ты утаил от меня правду! Почему?!

– Я думал, что, как только тебе станет это известно, ты перестанешь меня воспринимать как мужчину, способного стать тебе мужем… – Риг взъерошил волосы пятерней.

– То есть ты даже не задумывался, что рано или поздно мне все же станет известно о ваших отношениях с Адель?

Ну что за детский сад!

– Да нет у нас с ней никаких отношений!!! Я всегда избегал королеву Антарскую и не испытывал к ней никаких чувств, кроме отвращения. А вчера она выбежала из зала, вся заплаканная, стала причитать, что ее выгнали из Совета за то, что она перед всеми за тебя заступилась…

Вот же тварь! Так хитро вытянуть козырь! И этого дурачка облапошила, и меня по носу щелкнула!