Ник Перумов: Тысяча лет Хрофта. Боргильдова битва

В третий раз охватил огонь колдунью, но, как и предвидел Локи, пламя ничем не повредило ей. Лишь красота её возросла ещё больше. Даже слепой Год заметил бы завистливые и исполненные ревности взоры, что бросали на колдунью асиньи, не исключая и гордую Фригг, очень много мнящую о себе.

– Что ж, спасибо вам, владыки Асгарда! – звонко воскликнула Гулльвейг. – Благодаря вам умножились мои силы и красота. Не только Гулльвейг зовусь я, но и Хейд, и ведомо вам, что значит моё исконное имя!

– Сияющая значит твоё исконное имя, – сказал быстрый разумом бог огня, – и поистине подходит оно тебе. Сильна твоя магия, Хейд, но чувствую я, что на погибель послана ты нам!

– Ваны разгневаются, узнав, как поступили благородные асы с их посланницей! – провозгласила Гулльвейг. Никем не останавливаемая, шла она из одной залы Асгарда в другую, и все двери распахивались пред нею. Многие асы ждали, что заступит ей дорогу Отец Богов и сразит своим не знающим промаха копьём, однако О́дин не вступил в схватку. Молчалив оставался Ас воронов и погружён в неведомую думу.

Все залы обошла Хейд-Гулльвейг и творила множество магических вещей, какие не осилили бы ни Фригг, ни Сиф, ни даже Йорд, могущественная богиня земли. Молча следовали за ней асы и асиньи, словно заворожённые, и никто не дерзал преградить ей путь.

Наконец, когда покинула Гулльвейг залы Асгарда, говорят, что стала она знаменита среди смертных, положив начало роду ведьм, что владеют магией, над которой не властны даже боги…

(Комментарий Хедина: здесь вставка обрывается. Что случилось дальше с упомянутой Хейд-Гулльвейг, остаётся только гадать. Такая сила не могла пропасть бесследно – и в дальнейшем просто обязана себя проявить. На месте Старого Хрофта я не спускал бы глаз с такой чародейки, однако у Отца Дружин, несомненно, имелись свои резоны. Вопрос лишь в том, к чему они привели…

На следующем листе мы вновь видим руку владыки Асгарда. Что случилось сразу после исчезновения Гулльвейг, он не сообщает, а переходит сразу к войне с ванами, что, по-моему, являлось неописуемой глу… то есть весьма необдуманным деянием для обеих сторон.)

…Велик был гнев ванов, когда узнали они, как обошлись в Асгарде с их посланницей. Гнев тот был несправедлив; асы не знали, что Гулльвейг правила посольство, и ни слова не сказала она, что принесла именно слово ванов и что её надлежит выслушать именно как посланницу. Конечно, если суть в этом, то ярость их понятна.

(Комментарий Хедина: Гулльвейг осталась жива и здорова и даже смогла извлечь выгоду из случившегося, сделавшись, по её словам, «ещё прекраснее». Тут, скорее, дело в принятых обычаях, когда честь и неприкосновенность посла ценились превыше всего и малейший вред или урон ему значил немедленную войну. Хотел бы я, чтобы подобное оставалось справедливым и в позднейшие времена, многими прозванные «подлыми»…)

Недолго совещались асы под высокими сводами Валгаллы. На удар принято отвечать ударом, на коварство – коварством. Отец Дружин не колебался, выведя рати асов навстречу воинству Ванахейма, и первым, не колеблясь, метнул своё неотразимое копьё им навстречу, пролив первую кровь.

Что потом долго ставилось – и ставится – ему в укор.

Но говорить о мире можно лишь с теми, кто ценит мир и желает его.

Но сесть за пиршественный стол можно лишь с теми, кто – даже поссорившись – берётся за меч, а не за яд.

Так началась первая битва, но удача отвернулась от асов. Трудно поверить в такое, что боги О́дин и Тор, Хеймдалль и Видар, Тир и Вали могли уступить кому бы то ни было в сражении. Но выше говорилось уже, что магия Ванахейма сильна, им даровал её сам Лунный Зверь, великий первомаг Хьёрварда, и Отец Дружин, поняв, что сегодня победа склоняется на сторону врага, повелел своему воинству в полном порядке отойти под защиту стен Асгарда, что и было исполнено в точном соответствии с его словом.

(Комментарий Хедина: все отступления, что мне доводилось видеть «совершаемыми в полном порядке» представали исключительно в летописях, чьи составители тщились потрафить или самому полководцу, отдавшему приказ, или, к примеру, его потомкам или сторонникам.)

Ваны встали лагерем вкруг Асгарда. Столь могущественна была дарованная Лунным Зверем магия их, что во прах рухнули сами стены крепости асов, почитавшиеся ими несокрушимыми. Долго можно повествовать об этой войне, как она шла, как совершались вылазки и отбивались штурмы, но Гулльвейг, послужившая поводом к ней, не приближалась более ни к Асгарду, ни даже к Ванахейму, казалось бы, вступившемуся за неё. Лишь изредка враны и волки Отца Богов замечали её в разных частях Большого Хьёрварда, наставлявшую избранных ею дев и жён в искусстве чародейства, но тропу богов она более не пересекала.