Медина Мирай: Пятая сестра

Девушка с грустью заметила, что голос мамы меняется. Он становится тише и скрипучее, словно матушку трясут. Мелани часто думала о смерти. Размышляла, сколько лет отведено жить ей и ради чего. Ведь в каждой жизни человека есть скрытый смысл. Кто-то успевает его раскрыть и умирает счастливым, а кто-то покидает этот мир, не оставив от себя ни следа.

«На свете жило столько людей, а мы знаем лишь о сотнях».

Она спустилась. Беатрисия уже сидела за столом и, сложив руки на коленях, ждала дочь.

В дверь постучали. Мелани и матушка в испуге бросили взгляд на вход. Удары не прекращались, заставляя замереть в оцепенении. Затем раздался голос:

– Открывайте! – Это был мужчина. Не сказать, что злой. Скорее, он дрожал от уличного холода.

Мелани, оглянувшись на мать и получив от нее кивок, двинулась ко входу.

– Кто вы? – спросила она осторожно, стараясь не выдать беспокойства.

– Вести из королевского замка для Беатрисии.

Мать встала из-за стола и поспешно открыла дверь. На пороге стоял худощавый мужчина. С сумкой на плече, в насквозь промокшем плаще с капюшоном, в изношенной рубахе, измазанных в грязи штанах. Похоже, вестник вышел еще до того, как полил дождь. Седые волосы слиплись на лице, глаза горели.

– Проходите. – Беатрисия любезно отошла от двери, впуская гостя.

Мелани прижалась к окну, схватилась за подоконник и напряглась. Вестники были нечастыми гостями в ее доме, а если и приходили, то с важнейшими новостями.

– Присаживайтесь, господин Тоулин. – Беатрисия указала на стул напротив себя. – Хотите есть?

Мужчина посмотрел на нее оскорбленно, словно желание есть считалось постыдным для человека. В следующую секунду его лицо разгладилось. Он выпрямился, улыбнулся и мягко произнес:

– Спасибо, я воздержусь.

Рядом с вестником Тоулином Мелани чувствовала себя как с дикой храпящей собакой. На вид он был милым и добродушным, но глаза порой выдавали подозрительно напряженные искры, губы сжимались, а взгляд бегал по комнате. Всего пару раз, но Мелани и этого хватило, чтобы заподозрить неладное. От него веяло жадностью. Такому человеку нельзя доверять слишком много.

– Какие же вести вы принесли? – наконец спросила Беатрисия.

Тоулин, казалось, и забыл, ради чего пришел. Он продрог до нитки, и тепло дома заставило его забыть о деле. Он потянулся к кожаной сумке, закрытой так прочно, что ни одна капля воды не смогла бы просочиться внутрь, даже если бросить сумку в воду; вытащил оттуда сверток и развернул его. Мелани заметила витиеватый шрифт, закорючки и королевскую печать красным воском.

– «Ровно десять лет назад Сноудония содрогнулась, когда ее правители, король Ботермунд и королева Селестина отправились в поход на ту сторону моста. С тех пор никто их не видел. По сему случаю принцесса Маргарет, единственная наследница престола, объявляет о дне памяти умерших правителей. В следующий день ни один торговец не должен стоять у своего прилавка, ни один смешок не должен раздаваться на улицах Страйтфорда. В этот день принцесса Маргарет велит всем сидеть в своих домах и молиться за души усопших». – Тоулин закончил ораторствовать и переместил взгляд на Беатрисию. – А вы, покуда являетесь слугой, должны сегодня же явиться в замок и приступить к своим обязанностям. Принцесса Маргарет нуждается в верных помощницах для подготовки ко Дню памяти. Приедут гости из далеких земель.

– Ох, – Беатрисия прижала ладонь к груди, – это великая честь для меня – служить в такой важный для принцессы день.

Десять лет назад, думала Мелани, король и королева, а также их свита и величайшие умы не только Сноудонии, но и мира пропали в дремучих лесах на той стороне моста. Мелани было всего пять, но она помнила гул от рога, ознаменовавший трагедию, печальные новости и смерть. В тот день люди собирались у королевских ворот, чтобы почтить память правителей. Их бы не стали хоронить раньше положенного, но прошло уже полгода с тех пор, как они скрылись в лесу, и надежды на то, что они живы, совсем не осталось.

Мелани не понимала, зачем правители лично отправились в лес, если на него возложен запрет? Может, они подозревали о чем-то необычном и хотели проверить?

Пропажа правителей пробудила целую волну слухов, которую сразу подавила королевская рать. С тех пор в сердцах людей жило сомнение в официальной версии: «Были съедены дикими зверями».

Они ехали туда не с корзинками для цветов, а с целой оравой обученных воинов. Искусство владения мечом было у них в крови, они без труда могли убить и волка, и медведя, и дикого кабана. Любого зверя.