– Ваша дочь безрассудна, моя дорогая, – сказал сэр Уильям, обратившись к моей матушке. Она покачала головой, а я добавила:
– Я не сделала ничего предосудительного, что могло бы оттолкнуть от меня лорда Блеквуда.
– Но вы и не показали ему свой интерес, – попенял мне отчим. – Мужчины любят, чтобы ими восхищались.
Я снова мысленно закатила глаза.
– Уильям, – вступила в разговор матушка. – Дорогой, Оливия еще слишком молода. Она просто переволновалась. Видел же сам, что девочка чувств лишилась от волнения. Разве можно ее в чем-то упрекать?
– У нее был шанс, и она его упустила, – холодно отозвался отчим. – Теперь станет женой сквайра и будет жить в провинции вместо того, чтобы стать хозяйкой Вороньего Гнезда и приближенной его величества!
Он снова демонстративно вздохнул, когда в дверь гостиной вежливо постучали. Я вскинула голову, устремив взгляд на дверь. Внутри что-то сжалось от недоброго предчувствия. Что, если лорд Блеквуд вернулся? Но за дверью оказался лишь наш дворецкий, державший в руках серебряный поднос, на каких обычно приносил корреспонденцию.
– Милорд, – он поклонился сэру Уильяму. – Миледи, – следующий поклон предназначался матушке. – Леди Оливия, – добавил слуга и шагнул вперед с позволения отчима.
Я опустила взгляд, неотрывно глядя на то, что лежало на подносе. Чувствуя, как внутри все холодеет, а сердце словно отказывается биться в груди.
– Что это? – удивленно всплеснула руками матушка. А на лице отчима разочарование сменилось удивлением, а потом и радостью.
– Олив, я был неправ, дочь моя! – поспешно проговорил он, а я только и могла, что смотреть на букет черных роз, лежавший на подносе. Букет проклятых цветов, отливавших синевой и перевязанных серебряной лентой, так контрастировавшей с темными лепестками.
– Нет, – только и смогла прошептать.
– Он выбрал тебя, Оливия! – догадалась матушка и рассмеялась с таким облегчением, словно с ее души упал тяжелый груз. В тот миг я поняла, насколько они оба, и отчим, и матушка, желали этого брака. Этого выгодного союза, который принесет так много роду Сэлми и отнимет у меня единственное, чем я пока владею. Меня саму. Мою свободу.
– Нет! – повторила я, отступая назад на шаг.
Отчим подскочил к дворецкому, поднял букет, обернулся ко мне, сияющий и счастливый. Из моей груди вырвался стон. Я бросилась мимо него и почти вылетела из гостиной, не потрудившись закрыть за собой двери. Едва не сбив с ног кого-то из лакеев, попавшихся на пути. Пролетела обеденный зал и холл. По лестнице взбежала так быстро, словно за мной гнались, и остановилась только в собственной комнате, заперев дверь и оперевшись на нее спиной, жадно ловя воздух от сбившегося дыхания.
Мне все еще не верилось, что вот так легко и просто решилась моя судьба. Ну почему, спрашивается, ему понравилась именно я? Почему? Не самая богатая из незамужних девиц, и уж точно не самая красивая. Что он нашел во мне? Неужели разглядел дар? Но почему тогда промолчал? Почему ничего не сказал?
Я прижала к груди ладонь, ощущая, как там, под ребрами, бешено бьется сердце, словно пытаясь вырваться наружу. А когда в двери постучали, я вздрогнула, но не пошевелилась, чтобы открыть.
– Леди Оливия, это я, Нэн! – раздалось в тишине. – Откройте, пожалуйста.
Я покачала головой. Никого не хотелось видеть. Перед глазами все еще стояла картина, на которой дворецкий протягивает мне этот ненавистный букет черных роз.
– Ох, – простонала я, сползая на пятую точку, усевшись на полу в своем замечательном дорогом платье, надетом специально для дорогого гостя, чтобы его демоны побрали!
– Леди Оливия, пустите, – снова постучала Нэн. Вот же неугомонная, настырная! И почему я раньше этого за ней не замечала? – Разрешите войти, я помогу вам раздеться и уйду.
– Уходи сейчас, – ответила я. – Я сама разденусь. Хочу побыть одна.
За дверью раздалось сопение, но я не услышала шагов и поняла – Нэн стоит там же, на посту. А спустя несколько минут донеслись шаги. И в дверь снова постучали. На этот раз требовательно и властно.
Отчим. Не иначе.
– Леди Бредшон! – прозвучал в тишине его голос, и я поняла, что отчим зол. Когда он был не в настроении, он обращался ко мне именно так. Не по имени, и не «дочь моя», а резко и холодно, на «вы» – леди Бредшон, будто подчеркивая то, что не является отцом такой, на его взгляд, взбалмошной девицы. – Немедленно отоприте. Мы с вашей матушкой желаем поговорить с вами.
– Я устала, – ответила я, но сэр Уильям снова забарабанил, и я встала, понимая, что проще сейчас выслушать его нотации и претензии, чем дать ему накрутить себя еще сильнее.
Читать дальше