Анастасия Сиалана: Попаданка вне закона

Есть множество описаний того, как выходят из комы, возвращаются к жизни в процессе реанимации или приходят в себя после потери сознания. Об этом даже книги написаны. Свет в конце туннеля, лестница вверх, голос, зовущий остаться, родственник, который говорит, что тебе еще рано и пролетающая перед глазами жизнь. Все это звучит очень красиво и романтично, рисует прекрасную картину преображения. Многие говорят, что второй шанс побудил их встать на правильный путь, поверить в бога, начать радоваться мелочам, решиться исполнить мечту. А что было у меня? У меня чесалась ягодица. Все, о чем я могла думать, это как очнуться, и, наконец, избавиться от этого нестерпимого зуда. Никакого желания меняться или вставать на праведный путь. Наоборот, хотелось полностью обанкротить того козла, что уложил меня на больничную койку.

– Бьется! Ее сердце бьется! Это чудо! – жеманный мужской голосок неприятно ввинчивался в гудящую голову через исправно слышащие уши. – Принцесса ожила!

– Отличная новость, – что-то радость этого индивида отдавала каким-то корыстным душком. Мне ли не знать этот ажиотаж в интонации. – Ну, так что? Отдаете за меня принцессу?

– Не торопитесь принц дроу. Король еще не принял ваш выкуп за невесту?

Господи, неужели врачи в реанимации читают вслух коматозникам подобную дичь? Да еще по ролям. Бедные пациенты. Уж лучше бы Карнеги цитировали, и то больше пользы. Я хоть и женщина, а подобные розовые рюши с элементами бандажа на дух не переносила.

– Принц драконов прав, решение не принято, – появился четвертый персонаж. Они решили и медперсонал привлечь к действу? Похвальная самоотдача делу.

Досадно, что я пока так и не могла открыть глаза. Веки будто свинцом налились. И да, правая ягодица все еще чесалась, изрядно отвлекая внимание от разыгрывающейся пьесы. А я уже начала прислушиваться к репликам с интересом и даже следила за развитием событий. Особенно когда в диалог вступило пятое лицо.

– Дорогие принцы, не спорьте. Думаю, мы решим этот вопрос сразу, как только очнется моя дочь, – так, вот и отец спящей принцессы. Похоже, мы с ней в одинаковой бессознательной ситуации. – Хотя стоит отметить, что предложение королевства драконов и демонов очень заманчивое.

Что я слышу? Кто-то устраивает торг, пока его драгоценная дочурка в несознанке. Прям отец года! Врагу не пожелаешь.

На этой мысли в мое тело будто вдохнули силы. Я отчетливо почувствовала свои конечности и поняла, что могу ими управлять. И первым, что я сделала, это почесала, наконец, треклятую ягодицу!

А-а-а, кайф! А пятая прелесть стала более упругой. Помнится, раньше твердости было поменьше. Подкачалась в больничных условиях? Отлежалась? Схуднула?

– Лекарь, а это нормально? – вопросил кто-то.

– Могут быть судороги, непроизвольные сокращения мышц, но вот на моем веку еще никто в глубоком небытие не чесал свой эм… Свою тазовую область. Кажется, принцесса в сознании.

Ой, да скажи просто, принцесса почесала свой зад. Прям как я. Чего стесняться? Все естественно и, как говорится, не безобразно.

– Летиция, дочка, ты слышишь меня? – а это снова тот, кто читает реплики короля отца.

Было бы интересно послушать историю, но неимоверно хотелось есть. Поэтому, когда первостепенная потребность была удовлетворена, я смогла, наконец, открыть глаза. И снова их закрыла. И открыла. И опять закрыла. Так продолжалось некоторое время, пока я надеялась, что у меня троится в глазах и посттравматические галлюцинации. Как никак стреляли в голову, если я правильно все помнила.

– Какое счастье! Принцесса очнулась, – снова этот писклявый голосок, вот только теперь он обрел тело мужчины средних лет, с сединой в длинных волосах под странной высокой шапочкой, в серебряных одеждах в самый пол и с белыми перьями на ушах. Кажется, это были специальные клипсы на хрящ, но выглядели как настоящее оперение.

И если бы только этот индивид был особенным. Так нет же, вокруг меня столпилось по меньшей мере девять мужчин, из которых семеро прожигали меня голодными взглядами. И я была бы даже не против, если бы это была похоть или обожание, но исходя из моего богатого опыта, без сомнения это корыстный голод. Его алые проблески угадывались в глазах каждого присутствующего, кроме писклявого. Даже старик с громоздкой короной на голове смотрел на меня, как на мешок с деньгами.