— Что случилось? — Франциск улыбнулся. — Зная тебя, думаю, бабу какую-нибудь не поделили?
— Между нами — ничего. Мы в свое время даже крепко дружили. Он предал Бургундский дом.
— При жизни герцога?
— Нет, при жизни служил без страха и упрека. Предал после смерти.
— Это как? — Франциск удивленно вздернул бровь.
— Все сложно… — нехотя ответил я. — Филипп со своими людьми прикрывал отход герцога в его последнем сражении при Нанси. Бился до последнего и попал в плен к лотарингцам в числе многих соратников Карла. А потом перешел на службу Пауку.
— То есть уже после смерти своего сюзерена? Так в чем предательство?
— Мы все перед той злосчастной битвой принесли обет Карлу Смелому служить Бургундскому дому в лице герцогини Мергерит и его дочери даже после его смерти. Большинство дворян, томившихся в плену, отринули предложение Паука именно по этой причине. А Филипп нарушил обет и согласился из-за шкурных интересов. Луи оставил за ним все его владения в Артуа и Пикардии и сделал маршалом Франции.
— Но ты тут при чем?
— При том. — Я криво усмехнулся. — Я здесь выжил только потому, что стал плотью от плоти этого времени. Принял правила игры от начала и до конца. Обет никто не отменял. В этой части я все еще служу Бургундии. А значит, Филипп рано или поздно умрет. Но это все лирика. Вернемся к насущным делам. Итак, Филипп де Кревкер, сеньор де Корд, пожалуй, один из самых талантливых военачальников покойного герцога Бургундии. Умный, расчетливый и хладнокровный, в свое время отлично провел битву при Мюнстере, в хорошем стиле взял Льеж. При Геннегате он командовал армией Паука и чуть не нахлобучил меня с Максимилианом, хотя Макс сам полководец не из худших. Еле выгребли, да и то, думаю, историки долго будут спорить над тем, кто на самом деле победил.
— Час от часу не легче… — зло хмыкнул Феб. — Мало того что франков больше, чем нас, чуть ли не в два раза, так еще и этого гениального полководца принесло. Особенно учитывая то, что я даже в детстве в солдатики играть не любил. Хорошо хоть пушек и аркебуз наклепать успели.
— Твой удел — олицетворять Наварру своим присутствием. Самому вести битву нет нужды. Не королевское это дело.
Феб нахмурился.
— Понимаешь, Жан Жаныч, действительно, толковых исполнителей хватает. Один ты стоишь десятка Филиппов де Кревкеров. Но для многих в Наварре я так и остался молокососом, красавчиком-выскочкой. Даже для тех, кто сейчас не за страх, а за совесть служит мне. Если я выиграю эту битву сам, вопрос раз и навсегда будет снят.
Я озадаченно потер подбородок.
Н-да… Это со стороны может показаться, что рулить войсками просто. Стой себе на холме в сторонке да отдавай приказания бодрым голосом. Ан нет, на самом деле это чертовски сложно. За мной не меньше десятка сражений, но, когда сам повел армию на Ла-Рошель, боялся до чертиков. И без ошибок не обошлось. Хорошо хоть не особо критических. А Феб вообще пока без опыта. По-хорошему надо бы его под надежную охрану и права голоса лишить, чтобы дров не наломал. Впрочем, можно рискнуть, слава великого полководца Франциску не помешает, только на пользу общему делу пойдет. В любом случае я рядом буду.
— Не вижу ничего невозможного. Ты организатор от Бога, а это уже многого стоит. Не все так страшно, как выглядит. У Филиппа есть куча слабых мест. При всех его талантах он несколько единообразен и предсказуем. К тому же де Кревкер не любит оперировать резервами и бросает в бой сразу все, что есть. Будем исходить из того, что свою пехоту он соберет в кулак и ударит по нам в лоб. А жандармов в это время пошлет в обход, чтобы ударить с фланга или с тыла одной или несколькими группами. Неприятная тактика, если учесть, что тяжелая кавалерия у франков великолепно вышколена и работает как швейцарские часики, а нас гораздо меньше. Так он действовал при Геннегате, думаю, так будет действовать и сейчас. Наша сила в артиллерии, а значит…
— Глухая оборона? Пушки соберем батареями за редуты, между ними за рогатками — стрелки и пикинеры?
— Ну вот, а говорил, что в солдатики не играл. А жандармов попробуем поймать в ловушку. Кстати, где ты набрал мавров?
— После окончания Реконкисты мавританских дворян лишили владений, но выгонять не стали. Часть из них, те, что приняли христианство, подалась под крыло церкви, остальные наемничали со своими отрядами, многие в разбойники пошли. Вот их всех я и нанял. Пожалуй, самая лучшая легкая кавалерия, что можно найти в этих местах. Вместе с моими безземельными кабальеро, из которых получились отличные конные арбалетчики, набралось около полутора тысяч.
Читать дальше