Стивен Кинг: Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

– Да ну тебя! – отмахнулся Эдди. – Только не говори мне, что такая крутая машина, как ты, не имеет возможности определить состояние своих же путей.

– ВОЗМОЖНОСТЬ, КОНЕЧНО, БЫЛА, – согласился Блейн. – НО – УВЫ И АХ! – Я ПЕРЕЖЕГ ЭТИ СХЕМЫ, КАК ТОЛЬКО МЫ ТРОНУЛИСЬ В ПУТЬ.

– Но зачем? – Эдди буквально опешил.

– ПРОСТО ТАК ИНТЕРЕСНЕЕ, ВАМ НЕ КАЖЕТСЯ?

Эдди, Сюзанна и Джейк обменялись ошеломленными взглядами. Роланд, однако, как будто совсем не удивился – он продолжал мирно сидеть в своем кресле, сложив руки на коленях и глядя вниз с безмятежным видом на проплывающие в тридцати футах под ними покосившиеся лачуги и полуразрушенные дома.

– СЕЙЧАС, КОГДА БУДЕМ ВЫЕЗЖАТЬ ИЗ ГОРОДА, ПОСМОТРИТЕ ВОКРУГ ПОВНИМАТЕЛЬНЕЕ, – сказал Блейн. – И ЗАПОМНИТЕ ТО, ЧТО УВИДИТЕ. ХОРОШЕНЬКО ЗАПОМНИТЕ.

Невидимый салон для баронов нес их к проему в стене. Поезд плавно вошел в тоннель, а когда выехал с той стороны, Сюзанна и Эдди вскрикнули в один голос. Джейк, бросив лишь мимолетный взгляд вниз, тут же зажмурился и спрятал лицо в ладонях. Ыш залился безумным лаем.

Роланд смотрел, широко раскрыв глаза. Губы стрелка сжались в тонкую бескровную линию, больше похожую на шрам. Словно ослепительным белым светом, разум его и душа преисполнились пониманием.

За Великой стеной ЛАДА начинались уже настоящие Бесплодные земли.

Ближе к проему в стене эстакада, несущая монорельс, резко пошла под уклон и опустилась на высоту не более тридцати футов над землей. Вот почему то, что случилось потом, потрясло четверых пассажиров, повергнув их в шок: когда поезд вынырнул из тоннеля с той стороны, оказалось, что он скользит на умопомрачительной высоте восьмисот, если не тысячи футов.

Роланд оглянулся на стену, которая теперь удалялась от них. Если до этого, при приближении к ней, она казалась им очень высокой, то сейчас, когда перспектива сменилась, стена представлялась ничтожной оградкой – расщепленный каменный ноготок, прилепившийся к краю безбрежной стерильной пустыни. Каменные утесы, мокрые от дождя, громоздясь друг на друга, срывались в бездонные пропасти. Прямо под стеной в скалах виднелись большие круглые дыры, похожие на пустые глазницы. Из этих дыр вместе с хлопьями малинового тумана изливалась черная вода и текла мерзкими вязкими струями вниз, перекатываясь через гранитные уступы и собираясь в вонючих отстойниках, которые выглядели такими же древними, как и сами скалы. Сюда, наверное, сливаются все городские отходы, подумал стрелок. Через край – в яму.

Только это была не яма; это была равнина, глубоко ушедшая вниз. Казалось, все земли за Ладом изначально лежали на плоской крыше гигантского подъемника и в какой-то момент незапамятного, туманного прошлого этот подъемник вдруг опустился, унося с собой здоровенный кусок мира. Одинокий путь Блейна, проходящий поверху узенькой эстакады, словно бы зависал в пустоте между просевшей землей и пасмурным небом, затянутым облаками, раздутыми от дождя.

– А что нас держит? – спросила Сюзанна.

– ЛУЧ, РАЗУМЕЕТСЯ, – отозвался Блейн. – КАК ВЫ ЗНАЕТЕ, ЛУЧ УПРАВЛЯЕТ ВСЕМ, И ВСЕ СЛУЖИТ ЛУЧУ. ПОСМОТРИТЕ ВНИЗ – Я СЕЙЧАС ВЫВЕДУ НА ЭКРАНЫ НИЖНЕГО СЕКТОРА ЧЕТЫРЕХКРАТНОЕ УВЕЛИЧЕНИЕ.

Даже Роланда замутило, когда земля под ними неожиданно взмыла вверх, приблизившись к эстакаде. Возникшая в результате картина превосходила в своем уродстве все его предыдущие познания в области безобразного… а эти познания, как сие ни печально, были весьма обширны. В результате какого-то жуткого катаклизма – из-за которого, надо думать, эта часть мира и провалилась, – вся земля, распростершаяся под ними, была выжжена и изувечена. Поверхность ее превратилась в застывшую массу спекшегося черного стекла, вздувшегося пузырями и гребнями, которые, собственно, и холмами назвать было трудно, и изрезанного глубокими расщелинами и уступами, которые весьма условно можно было назвать долинами. Несколько скрюченных низкорослых деревьев тянулись к небу своими голыми изуродованными ветвями; при таком сильном увеличении Роланду и его спутникам казалось, что это не ветки, а руки безумцев, может быть, буйнопомешанных, которые пытаются их достать. Время от времени на поверхности попадались куски каких-то керамических труб, пробившихся сквозь застывшее стекло. Большинство либо давно уже вышло из строя, либо просто отключилось, но некоторые из этих труб мерцали таинственным сине-зеленым светом, как будто в недрах земли продолжали работать гигантские горны и печи. Между трубами, набрасываясь иногда друг на друга, летали какие-то странные существа, похожие на птеродактилей, с кожистыми крыльями без перьев и крючковатыми клювами. А над некоторыми из труб кружились целые стаи этих ужасных созданий, согреваясь, наверное, в восходящих от вечных подземных огней потоках тепла.