Кристи Голден: Варкрафт. Дуротан

Он умолк и с трудом сглотнул.

– Прости меня за то, что твои последние мгновения были полны боли и страха. В следующий раз я нанесу лучший удар. Я сделаю это так, как учил меня отец – прямо в цель. – Произнося это, он заново ощутил и оценил спасительную тяжесть накидки на своей спине, ощутил сапоги на ногах. Поднял глаза на отца и Дрек’Тара. Они одобрительно кивнули.

– Северный Волк – умелый охотник и могучий воин, – сказал Гарад. – Но он никогда не бывает жестоким ради развлечения.

– Я – Северный Волк, – с гордостью произнес Дуротан.

Гарад улыбнулся и положил ладонь на плечо сына.

– Да, – согласился он. – Ты – Северный Волк.

Вопли охотящихся орков прорезали застывший морозный воздух. Дуротан уже участвовал в битвах с другими кланами, но очень немногие враги осмеливались бросить вызов Северным Волкам здесь, на их северной родине. Их кровожадность и жажда одержать почетную победу гасли, так же как сейчас, стоило им заслышать завывания и победные песни всадников-орков, загоняющих могучую жертву, которая обратилась в бегство под их натиском.

Земля дрожала от грохота копыт стада копытней, мохнатых и худых на исходе зимы, которая, казалось, никогда не выпустит из своей хватки эту землю. Северные Волки с ликованием гнали их вперед – орки ликовали, найдя наконец мясо, и это придавало им свежие силы после двухдневного выслеживания стада.

Отряд возглавлял Гарад. Его черные волосы уже прорезали серебряные пряди, но тело все еще оставалось сильным, а спина прямой. Рядом с ним, справа, скакала мать Дуротана, Гейя. Она была стройнее своего мужа, но движения ее не уступали ему в быстроте, а удары были столь же смертоносными. Гарад не все время руководил, он часто отходил назад, чтобы позволить Дуротану взять на себя ведущую роль, но юный орк никогда не ощущал себя таким полным жизни, как в те моменты, когда охотился по левую руку от отца.

Наконец, слева от Дуротана скакал Оргрим – Молот Рока, лучший друг Дуротана. Они дружили с тех пор, как научились ходить; юные орки часто устраивали всевозможные соревнования и поединки, которые всегда заканчивались не ссорой, а смехом. Мать Оргрима утверждала, что ее маленькому воину так не терпелось начать сражаться, что он ударом головы отбросил руку повитухи, когда явился в этот мир, и Духи отметили его синяком в виде красноватого пятна на коричневой коже головы. Оргриму нравилась эта история, и поэтому он всегда брил макушку, даже зимой, что большинство Северных Волков считало глупым. Эти четверо часто ездили таким строем, и ощущали каждое движение друг друга так же хорошо, как биение собственных сердец.

Во время погони за копытнями Дуротан бросил взгляд на Гарада. Его отец ухмыльнулся и кивнул. Клан голодал уже некоторое время; сегодня ночью они устроят пир. Гейя, сжимая длинными ногами бока своего волка, натянула тетиву лука и ждала сигнала мужа.

Гарад поднял свое копье, Удар Грома, покрытое резными рунами и украшенное кожаными полосками и зарубками двух разных видов. Горизонтальная черта означала жизнь животного, вертикальная – орка. Удар Грома был усеян как вертикальными, так и горизонтальными отметинами, но вертикальных было немало. Каждая зарубка появлялась, как было известно Дуротану, когда враг хорошо сражался и умер легко. Таков был обычай Северных Волков.

Вождь орков прицелился копьем в одного из копытней. Слова было трудно расслышать за громким топотом, поэтому Гарад оглядел других Северных Волков, поднявших свое оружие и выбравших намеченную цель.

Стадо на бегу сбилось в плотную толпу, и это обещало сохранение жизни тем, кто оказался в центре, если только они не споткнутся. Выбранная в качестве мишени самка слегка оторвалась от группы. Ее живот не был раздут плодом; ни один Северный Волк не стал бы убивать беременную самку копытня, ведь их число уменьшалось с каждой все более суровой зимой. Также не стали бы охотники убивать больше, чем могут унести с собой в селение у Хребта Ледяного Огня или скормить своим ездовым волкам в благодарность за их помощь в охоте.

– Пускай дикие волки сами добывают себе ужин, – однажды сказал Гарад, почесывая Льда за ушами. – Мы, Северные Волки, позаботимся о своих друзьях.

Так было не всегда. Гарад рассказывал Дуротану, что в его молодости клан жертвовал по крайней мере одно, а иногда и несколько животных на подношение Духам в знак благодарности. Животные оставались лежать там, где упали, становясь добычей диких зверей и хищных ворон. Такая напрасная трата мяса нечасто случалась во времена Дуротана – пища была слишком драгоценной для подобной расточительности.