Мари Лу: Вечное Древо

Как давно уже Шейн сбежал с талисманами? Неделю-другую назад, а такое чувство, будто только вчера. И вот Зеленые Мантии все еще съезжаются со всех концов света, чтобы вместе отразить захватчиков. Роллан досадливо поджал губы. Будь Тарик здесь, он помог бы успокоиться и привести мысли в порядок, дать волю скорби и жить дальше, сохраняя трезвую голову. А так остается только расхаживать в волнении по замку в ожидании команды выступить в поход, чтобы вернуть талисманы, остановить Великого Ково и спасти Мейлин.

Спасти Мейлин…

Тяжко задумавшись, Роллан даже перестал теребить пальцами Кораллового осьминога. В спасение Мейлин не слишком верилось. Порой за болтовней с другими он ловил себя на том, что ищет ее глазами, спеша поделиться новой шуткой. Ободрить, рассмешить – и тут понимал, что ее здесь нет. Мейлин далеко.

Роллан вздохнул. Нельзя позволять себе без конца думать о потерях и неудачах. Он сделал глубокий вдох, прикрыл глаза и попытался представить, будто Тарик ходит где-то по замку, а Мейлин спит у себя в комнате наверху. Хоть это и неправда, убедить себя нужно, чтобы отогнать тяжелые мысли.

Лучше думать о погоде, так проще. Да, он станет думать о погоде.

Уже в пятнадцатый раз за утро Роллан подивился ее капризам. Вроде бы стоит сухой сезон, но всю последнюю неделю, пока Олван копит силы и готовится к походу, на небе ни просвета и дождь льет без передышки. Даже животные ведут себя странно: птицы, к примеру, собираются в стаи раньше времени – вот и сейчас два гигантских клина над головой направляются к югу.

– Лети, Эссикс! – шепнул он ястребу у себя на плече. Сколько можно сидеть, уже спину ломит. – Я знаю, тебе не терпится на охоту.

Но даже Эссикс, казалось, была не в духе. Она что-то прощебетала, встопорщила перья воротника, стряхивая дождевые капли, и уселась еще основательнее. Могла бы славно поохотиться, но ее, похоже, и здесь все устраивало. В ответ на озабоченный взгляд Роллана она лишь отвернулась и стала чистить перышки на хвосте. Что ж, придется потерпеть затекшее плечо.

В конце концов, не у одной Эссикс дурное настроение. Возможно, ей тоже опостылело долгое ожидание.

Когда он добрался до входа в замок, морось превратилась в настоящий дождь. Даже мантия стала промокать. Ураза оглянулась на него, хвост ее нервно хлестал по бокам. Хотя она и была чужим зверем, Роллан хорошо чувствовал, как ей самой надоело ждать.

Абеке стояла, прислонившись к воротам, и рассеянно гладила бархатистую голову леопардихи. Она даже не обернулась, когда он подошел. Гранитный баран, последний из оставшихся талисманов, свисал с ее шеи, выделяясь светло-серым на темной коже.

– Привет! – начал Роллан. – Я знаю, у себя в деревне ты готовилась стать Заклинательницей Дождя и все такое… – Он с усмешкой кивнул на небо. – Но, может, не стоит так уж усердствовать?

Абеке бросила взгляд на его мантию, потом снова уставилась в серую мглу.

– Привет, – кивнула она.

Роллан смутился: шутка явно оказалась не к месту.

– Олван говорит, что через несколько дней мы уже сможем выступить, – сообщил он уже без улыбки.

– Новые сообщения?

Он покачал головой.

Буревестники и голуби разлетелись по разным концам света к Зеленым Мантиям и другим союзникам с просьбой спешить на помощь. К отцу и сестре в Нило посылала голубей и сама Абеке.

«Друзья, через неделю мы отправляемся в Стетриол, нужна ваша помощь!»

Насколько Роллан знал, она так и не получила ответа.

– Извини, – вздохнул он.

Опустив глаза, Абеке лишь снова кивнула.

Роллан пожевал губами, не зная, что сказать. Когда требуется хорошая шутка, она почему-то не приходит в голову. В последнее время Абеке частенько стояла вот так, задумчиво глядя вдаль. Наверняка думала о предательстве Шейна, о Мейлин, которую заставили пойти против друзей, и переживала, обвиняя во всем себя.

Мейлин… Как Роллан ни старался, мысли то и дело возвращались к ней, заставляя беспокойно ворочаться по ночам и лишая аппетита. Где Мейлин? О чем она сейчас думает?

Каково это – быть безвольной куклой под чужой властью?

Боль от утраты Мейлин была непривычна и раздражала. Он так долго был один и отвечал сам за себя, но теперь в его жизни появились другие, без которых так плохо.

Словно угадав его мысли, Абеке обернулась.

– Тебе идет, – робко улыбнулась она.

Зеленая мантия Тарика… Перед глазами вновь возник последний бой старого наставника, когда он пожертвовал собой, и его лицо, вспыхнувшее надеждой при виде своего плаща в руках Роллана. Грудь сдавило болью, к горлу подступил комок.