Кэролайн Черри: Камень Грёз

И еще этот коричневый человечек умел в одно мгновение быть здесь, а в следующее – уже в другом месте, так что, когда Нэаль искоса взглянул на сарай, того уже там не было.

В то же самое мгновение что-то защекотало его по обнаженной спине, и он, выругавшись, даже замахнулся молотком. Краем глаза он заметил, как в сторону амбара метнулась тень и зачерпнула пригоршню зерна; но, несмотря на всю быстроту движений Нэаля, он так и не успел толком ничего рассмотреть – существо уже исчезло за углом.

– Эй! – закричал Нэаль и бросился за угол, и снова существо улизнуло от него, лишь вспыхнув коричневатым всполохом.

Однажды он уже гонялся за ним, и оно водило его через изгороди и валуны на другую сторону ручья и обратно. Теперь он резко выскочил из-за угла и тут же наткнулся на него. Нэаль замахнулся молотком, но не для удара, а так, чтобы напугать.

Существо вскрикнуло и скорчилось на земле, вместо того чтобы бежать. Закрыв лицо волосатыми руками, оно испуганно ожидало удара.

– Эй ты, – сказал Нэаль. – Ну же. – Он вдруг почувствовал стыд и уповал лишь на то, что его никто не видит.

Существо посмотрело на него сквозь растопыренные пальцы, потом плюнуло и поковыляло прочь на своих коротеньких ножках.

– Ни дна тебе ни покрышки, – пробормотал Нэаль и тут же пожалел об этом. Все в этот день валилось у него из рук. Гвозди и молоток он забыл в амбаре, и ему пришлось возвращаться и искать их там.

За шиворот ему набилось соломы.

– Чума на тебя! – закричал Нэаль, но существо вскарабкалось на стропила и разбудило сов, принявшихся хлопать крыльями.

– Возвращайся! – попросил Нэаль, но оно уже было за дверью.

– Не старайся. – Это уже был голос Барка, который подошел сзади, и краска стыда залила лицо Нэаля. Он не привык, чтобы из него делали посмешище или ловили на дурном поступке.

– Я не собирался ударять его.

– Нет, но ты ранил его гордость.

Нэаль задумался.

– Чем же можно залечить эту рану?

– Добротой, – ответил Барк. – Только добротой.

– Попроси его вернуться! – воскликнул Нэаль с неожиданным отчаянием в голосе.

– Я не могу это сделать. Он – Граги, и его никто не может позвать – он никому не говорит своего имени.

Нэаль вздрогнул – ему показалось, что удача оставила его. «Все кончено, – подумал он, – потому что я напугал одного из волшебного народца». Он вспомнил, как пришел на хутор и как ему повезло, что он отыскал его и смог в нем остаться.

В тот вечер он не смог даже есть и поставил весь свой обед на крыльцо рядом с тарелкой Эльфреды; но наутро дар Эльфреды был принят, а его – оставлен.

И все же существенной перемены в его судьбе не произошло, разве что время от времени на голову ему сыпалась солома, когда он заходил в амбар, а стоило ему отвернуться, исчезали инструменты, чтобы появиться снова на своих крючках в амбаре, когда он приходил уже за другими.

Он переносил все это с совершенно не свойственным ему терпением, как-то раз даже оставив сочное яблоко на том месте, где была совершена кража. Дар его исчез, но продолжали исчезать и инструменты. И все же он научился относиться к этому с улыбкой, не обращая внимания на свои злоключения, сколько бы огорчений они ему ни приносили.

Он стал так терпим, что это распространилось даже на кражи Скаги, так что однажды, когда он застал мальчика копающимся в его завтраке на поле, то лишь остановился рядом, ничего не говоря, и глаза Скаги округлились от изумления.

У Нэаля и в этот раз был при себе молоток, но он не поднял руку.

– Не оставишь ли мне кусочек? – спросил Нэаль. – У меня сегодня был тяжелый день.

Мальчик, сидя на корточках – неудобное положение, чтобы пускаться в бегство, – кинул на него взгляд и поставил корзинку на место.

– Может, ты поешь со мной? – спросил Нэаль. – Я предпочитаю закусывать в компании.

– Здесь не так уж много, – ответил рыжеволосый разбойник, с сомнением заглядывая под салфетку.

– Сколько бы ни было, это всегда можно разделить пополам, – сказал Нэаль и последовал своим словам.

Это был молчаливый завтрак. Скаги и потом еще крал завтраки у других, но у Нэаля больше никогда. А порой быстрые ноги Скаги доставляли Нэалю пропавшие инструменты, прежде чем он успевал их хватиться.

Однажды днем появился Граги – уселся за амбаром и принялся подсматривать за Нэалем, а тот наблюдал за ним краем глаза.

– Вот, – промолвил он, чувствуя, как колотится у него сердце, и зачерпнул пригоршню зерна, – вот зерно. А еще у меня есть с собой кусок хлеба, если хочешь. И хороший сыр.