Сара Маас: Башня рассвета

Шаол выпрямился и встретился взглядом с прищуренными глазами седовласого человека на троне. Смуглое морщинистое лицо хагана расплылось в легкой ехидной улыбке… Может, хаган знал, какие мысли теснились в голове Шаола?

Несарине казалось, что она раздваивается.

В какой-то мере она являлась капитаном королевской гвардии Адарлана. В этом качестве она поклялась королю Дорину сделать все, чтобы человек в кресле на колесах получил надлежащее лечение, а человек, восседающий на троне, согласился помочь Эрилее своей армией. Поэтому она стояла с высоко поднятой головой и широко расправленными плечами, держа правую руку подальше от эфеса старинного меча.

Но было в ней и кое-что другое.

В глубине души она проглотила слезы, завидев на горизонте шпили, купола и минареты города богов и, конечно же, громаду Торры. Сойдя с корабля, Несарина вдохнула аромат паприки, отдающий дымом, резкий запах имбиря и манящую сладость тмина и поняла: она дома. Пусть она служила Адарлану и готова была умереть за королевство Дорина, пусть там осталась ее семья, но здесь когда-то жил ее отец. И даже ее адарланской матери в Антике дышалось легче. Несарина оказалась среди своих.

У ее соплеменников были разные оттенки кожи: от коричневой до бронзовой. У всех – густые блестящие черные волосы – ее волосы. Форма глаз тоже различалась. Встречались глаза раскосые, глаза широкие и круглые, а также глаза-щелочки. В основном черные и карие, но иногда попадались люди со светло-карими и даже зелеными глазами. Ее народ. Уроженцы разных частей Южного континента, однако на здешних улицах никто бы не шипел ей вслед. В детстве сверстники не кидались бы в нее камнями. Дети ее сестры не ощущали бы себя чужаками, мало того – изгоями.

И поэтому, хоть Несарина и стояла с распрямленными плечами и поднятой головой, у нее подкашивались колени при взгляде на тех, кто был перед нею. И на то, что они собою олицетворяли.

Несарина не отважилась открыть отцу, куда и зачем отправляется. Намекнула лишь, что король Адарлана посылает ее с поручением, выполнение которого может занять продолжительное время.

Скажи она правду, отец не поверил бы. Она и сама до конца не верила.

О нынешнем хагане в ее семье рассказывали истории, когда зимними вечерами все собирались у очага. О его детях говорили в отцовской пекарне, меся тесто для бесчисленных караваев. Несарина помнила легенды о предках хагана, которые она слушала перед сном. Одни помогали Несарине заснуть, другие заставляли ночь напролет ворочаться в постели, сжимаясь от ужаса.

Хаган был живым мифом. Таким же божеством, как и тридцать шесть богов, что правили городом и империей.

Мест поклонения памяти прежних хаганов в Антике было не меньше, чем храмов. А то и больше. Это благодаря хаганам столицу называли городом богов. И сейчас Несарина видела живого бога, восседавшего на троне из слоновой кости. Трон стоял на золотом возвышении.

Легенды, которые ей шепотом рассказывал отец, не соврали: возвышение было из чистого золота.

А шестерых детей хагана Несарина могла бы назвать сама, не дожидаясь, пока их ей представят. Да и Шаол тоже: сколько раз она ему рассказывала о семье хагана во всех подробностях.

Однако сама встреча должна была происходить совсем не так.

Пока плыли сюда, Несарина рассказывала Шаолу о родине предков, а он посвящал ее в тонкости придворного этикета. Сам он крайне редко участвовал в придворных церемониях, зато часто их наблюдал, будучи на королевской службе.

Наблюдатель чужих игр нынче превратился в главного игрока. А ставки в этой игре были немыслимо высоки.

Шаол и Несарина ждали, когда хаган заговорит.

По пути в тронный зал Несарина старалась не глазеть по сторонам. Отец несколько раз возил ее в Антику, но дворец она видела лишь снаружи. Внутри не бывали ни отец, ни дед, ни кто-либо из их предков. В городе богов дворец хагана был наисвятейшим из всех храмов. И самым хитроумным из лабиринтов.

Хаган сидел не шелохнувшись.

Этот трон из слоновой кости сменил прежний лет сто назад. Тогдашний хаган – седьмой по счету – отдал такой приказ, поскольку уже не помещался на сиденье. По свидетельству историков, причиной смерти хагана стали обжорство и неумеренные возлияния. Правда, ему хватило здравомыслия назвать имя преемника раньше, чем он сам, схватившись за грудь, замертво свалился с нового трона.

Нынешнему хагану, которого звали Арас, было не более шестидесяти, и обликом своим он выгодно отличался от грузного предка. Конечно, его волосы успели поседеть и стать одного цвета с резным троном. Шрамы на морщинистой коже напоминали о войне за трон, происходившей накануне смерти матери. Но его черные, как оникс, раскосые глаза сверкали яркими звездами. Они все видели и все понимали.