Так вот кто пакости устраивает! Ууу, колдун окаянный, теперь не сбежишь.
— И думать о ней забудь! — Финист сдвинул брови.
— Я-то, может, и забуду, — усмехнулся Демьян. — Да вот она меня вряд ли забыть сможет. Покуда пироги ест, помнить будет! По ночам рыдать, днём за голову хвататься! И только подле меня угомонится.
Сокол тряхнул цепями.
— Зачем девку мучаешь?! Мало тебе кожи лягушачьей?
— Помогла бы кожа, коли она судьбу свою не встретила! Не было б тебя, давно женой моей стала!
— Вот втемяшилось тебе в голову… Отпусти девицу. Любые деньги заплачу.
— Деньги? — захохотал Демьян. — И что же предложить мне можешь?
— А что хочешь?
— Трон хочу. Так сильно хочу, что и на лягушке жениться готов.
— Повелителем болот сделаешься? Не велика честь.
— Почему болот? — Демьян прищурился. — Правителем Медного царства. Удивлён? Вижу, что удивлён. Значит, не говорила Забава чьей дочерью является… Вон оно какое «доверие».
— Шёл бы ты…
— Смотри-ка, на цепях, без еды-воды, а всё противишься. Откажись от Забавы!
— Нет.
— Откажись!
— Нет!
Рассвирепел Демьян, меч вытащил. Охнула Забава, вперёд дёрнулась. Надо бы бежать, спасать Финиста, да лапки, словно к полу прилипли, шага сделать не может.
Вдруг выкатился клубочек заветный, спутал ноги злодея, шагу ступить не позволяет. Поднялся ветер, взвились под потолок пожухлые листья, невесть откуда появившиеся в подземной темнице. Захохотал чей-то голос, завыл, заохал. Глядь! А посреди комнаты Яга стоит, помелом помахивает.
— Сокола моего обижать вздумал?! Ну я тебе!
Затревожился Демьян, не ожидал столь сильных противников. Брови нахмурил, путы клубочка скинул. Руками начал знаки древние вырисовывать, слова волшебные шептать.
А Яга стоит, ухмыляется. Ещё сильнее колдует Демьян, старается, аж испарина на лбу выступила.
Забеспокоилась Забава. А вдруг злыдень сильнее ведьмы окажется? Быть такого не может. Конечно, но мало ли. Ух, и бьётся сердечко от испуга! Так бьётся, что всё тело дрожит, никак не остановится.
Глянула лягушка под ноги, пошевелила лапками, и вдруг ка-ак подпрыгнет! Отлипла от пола, на серединку комнаты выбежала.
Перед Демьяном скачет, внимание отвлекает, мысли путает.
Вдруг позади злодея две руки, словно из воздуха, возникли. Прищурилась Забава: что за невидаль? А руки в это время, в воздухе кренделя выписывали, колдовали усердно. Вдруг — р-раз! — и тяжёлый глиняный кувшин опустился на макушку Демьяна!
Лягушка головёнку вытянула, чтоб разглядеть, кто же так подсобил… Ирод качнулся, и осел на пол, а позади него с довольным видом тётушка Марфа стоит, руки потирает.
— А пусть знает, что я сестрицу одну в подземелья ни к кому не пускаю. Ещё чего выдумал! Супротив нас идти!
Встали две ведьмы плечом к плечу, щёлкнули пальцами и поменяли прикованного Финиста на беспамятного Демьяна.
— Доколдовался, — усмехнулась Яга. — Пущай повисит тут с годик, а там, глядишь, поумнеет. Тогда и освободим.
Сокол благодарно поклонился.
— Спасибо! Не за себя боялся, за Забаву. Как она там одна?
— Не там, а тут, — Марфа подмигнула мужчине и отошла в сторону, открывая вид на счастливо улыбающуюся лягушку. — Куда же без неё? Чем могла помогла. Да, милая?
Забава квакнула.
— Надоело, поди, квакать?
Тяжкий, горестный вздох служил ответом.
— Значит, надоело… А условия помнишь? Все выполнила? Суженого отыскала? Злодея победила?
Вновь раздался уверенный «квак».
Марфа усмехнулась.
— А ты, Финист? Нашёл судьбу? Или по-прежнему от невесты отказываешься?
Сокол улыбнулся тихой, ласковой улыбкой и аккуратно переложил лягушку к себе на ладонь.
— Нашёл, тётушка. Конечно, нашёл.
— Ну тогда…
Переглянулись ведьмы, опять пальцами щёлкнули и стала Забава человеком. Опустила голову, засмущалась. А Финист крепко держа красавицу за руку, спросил:
— Царевна, значит?
— Угу…
— Кривая, косая и с бородавками?
— Угу…
— И женихаться меня ждала?
— Угу… — царевна покраснела, но решительно взглянула в глаза. — Правда ждала.
— А сейчас? — мужчина крепко сжал её ручку. — Замуж за меня пойдёшь?
— Пойду, — кивнула она и тут же добавила. — И мне всё равно кто ты! Хоть князь, хоть купец, хоть холоп с конюшни… Ведь всё одно, коли душа тянется…
Сокол удивлённо приподнял брови. А ведьмы не скрываясь хохотали, да так сильно, что аж слёзы утирали.
— Ой, насмешила, девка! Ой, насмешила! Лукоморского царя конюхом обозвала!
Читать дальше